Никто уже не помнит,
С какого этажа,
В какой из бывших комнат
Раздулся тот пожар,
Что не успел разрушить
Строения всего,
Но будто вынул душу
Из дома самого!
Стоит он, неприкаян,
Без окон, как слепец,
И сам себе хозяин,
И сам себе жилец.
Дворцом хотя и не был,
Без люстр и без ковров,
Встречая солью-хлебом,
Давал он многим кров.
Здесь ссорились соседи,
Но в дни лихих годин
И в горе, и в победе
Был каждый не один.
Здесь жили все наружу,
Не прячась за углом,
И собирались дружно
За праздничным столом.
Когда катившись с горки,
Когда - наоборот,
Жизнь не казалась горькой
И в високосный год!
И распевались песни
Под дедову гармонь,
Вот так и жили б вместе,
Когда бы не огонь...
Теперь здесь постепенно
Ветра нашли приют,
Обугленные стены
Других гостей не ждут -
Пропитанные гарью,
Хранят они деньки,
Где дети в них играли,
И молкли старики.
Пускай чертополохом
Зарос дворовый сад -
Стоит былой эпохи
Не сдавшийся солдат!
Но окна не проснулись
По тёмным вечерам,
Где бродит чья-то юность
По стареньким дворам.
Шагают новостройки
С прогрессом на носу,
Мой деревянный, стойкий!
Они тебя снесут,
Свершив, что не сумели
Тогда огонь и дым,
В семнадцатом апреле,
Где был я молодым.
Алексей Акиндинов.
Сгоревший дом на улице Кремлёвский Вал, Рязань.
1994 г.с., картон, масло, 22х33 см