Я лечу, я лечу твоим голосом
беспокойную душу свою.
В этом мороке будней пред образом,
просиявший, я словно стою.
Не всегда загорается лампочка,
зябко в хате, я знаю, рукам,
но всегда ты, по голосу, лапочка,
будто кошка свернулась к ногам.
Где-то фоном однажды мне к голосу
звук услышался то ли воды?
"Это мою я длинные волосы."
Сохрани, ради бога, их ты.
"Love me tender" напел я двум женщинам.
"Серенады бы петь, но не мне".
А кому? Себе, впрочем, обещанный
я зарок исполняю. И нем.
Надей чеховской, с чувством прочтение,
объясняла, бывало, меня.
Аналогии, право, почтение.
Да и что бы вот так не принять?
И по милости произнесения,
не весть что, по тебе, крокодил,
потому ли я слёзным Есениным
вновь так с нежностью заговорил?
Полечу ли ещё твоим голосом,
или сызнова вою во тьму?
Если давеча брякнул, пьян, логосы
непотребные по-твоему.
Злые силы, не верится, леди Е.,
вновь тебя у меня увели.
Время стачивать будет последнее.
А потом — я лишь точка вдали.