Окаянь бродила по свету,
По белому, да по Божьему.
Каждому Окаянь в ноги кланялась,
Каждому Окаянь на судьбу жалилась:
'Ой, вы, люди добрые, пожалейте сиротинушку!
Мои ноги босые,
Мои косы вытрепались,
Моё платье выносилось!
Я не ела три дня, не спала три дня,
А пила только воду холодную!
Меня дождь мочил,
Меня снег студил,
Меня град побил прямо в темечко!
Дайте хлеба кусок, да рядна кусок,
Да скажите мне слово доброе!'
Но никто Окаянь не прижалобит,
Но никто Окаянь не побалует-
Гонят все её кто во что горазд:
Старичок - вожжой,
Бабка - веником,
Парень - тот кнутом,
Девка - палкою,
А калечка кривым костылем взашей.
И идет Окаянь от села к селу,
От огня к огню,
От замка к замку.
И нигде для нее нет прибежища,
И никто ее не впускает в дом.
А кто впустит ее-
Тот исплачется.
Окаянь его до нутра разъест,
И оставит лишь голые косточки.
Вот и ты - милый, добрый да ласковый:
Не пускай Окаянь ни в окно, ни в дверь.
Пусть скулит, да рыдает, да мается-
Ее дело дурное, поганое.
Пусть идет себе прочь, грызло жадное,
Пусть идет себе прочь,
Глаз завистливый.