«Дай, Джим, на счастье лапу мне…» Очень многие, конечно, помнят это замечательное стихотворение Сергея Есенина, которое он посвятил собаке Качалова.
Василий Иванович Качалов – знаменитый русский и советский актёр, один из главных артистов МХТ. Его настоящая фамилия Шверубович, он родился 30 января (11 февраля) 1875 года в прибалтийской Вильне в семье православного священника из белорусской шляхты. В семье было три сына, но ни один из них, вопреки чаяниям отца, не стал священнослужителем. Старший стал оперным певцом (сказалось, видимо, и пение в церковном хоре), средний избрал карьеру военного. А младший Василий с гимназических лет увлёкся литературой и театром, участвовал в любительских постановках, отличался непревзойдённой декламацией.
В 1893 году Василий Шверубович поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, играл в студенческом драматическом кружке. Горячая любовь к театру победила юриспруденцию, под псевдонимом Качалов, Василий Иванович стал профессиональным актёром.
В 1900 году его приняли в труппу Московского Художественного театра, основанного К.С. Станиславским и В.И. Немировичем-Данченко. Василий Иванович Качалов проявил себя актёром громадного таланта, личного обаяния и высокой духовной культуры. Уже в 1905 году Станиславский пишет, что как актёр отдаёт пальму первенства Качалову. Быстро расширяется репертуар талантливого актёра, растёт его слава.
В.И. Качалов очень любил стихи Есенина, во время скитаний по Европе и Америке возил его сборник, словно горсточку русской земли в иностранном чемодане: «Так явственно, сладко и горько пахло от них родной землёй».
Сергей Есенин давно хотел познакомиться с выдающимся актёром Качаловым. В марте 1925 года писатель Пильняк и артист Ключарев привели Сергея Александровича к Василию Ивановичу в гости. Актёр вернулся домой после спектакля в полночь, поднимаясь по лестнице, он услышал радостный лай своей собаки Джима. Поднявшись, он увидел Есенина с Джимом на диване. Есенин одной рукой обнял собаку за шею, а в другой держал её лапу и хриплым баском приговаривал: «Что это за лапа, я сроду не видал такой!»
Так произошла первая встреча великих русских поэта и актёра, поэт был на семнадцать лет моложе. Есенин читал стихи, рассказывал о своей жизни, пути в поэзию, о знакомстве с Блоком и другими известными личностями. В разговор вступали все присутствовавшие, пили водку, горячились, спорили. Качалову очень понравилось, как Есенин читал свои стихи, самозабвенно и яростно, просто и естественно…
Всё это время Джим не отходил от полюбившегося ему Есенина. Джиму тогда не было и полгода, щенок 4 – 5 месяцев. Щенок очень серьёзной, служебно-розыскной породы доберман-пинчер. Эту породу вывел в конце XIX века в Германии сборщик налогов и опытный кинолог Карл Доберман. Не будем здесь останавливаться на породе, о ней лучше написать в отдельном очерке. А о Джиме стоит заметить, что он был очень чёрный, рыжий подпал у него почти отсутствовал.
Василий Качалов обожал своего добермана, уважительно-иронически величал его Джимом Трефовичем. По всей видимости, Джим был потомком легендарного Трефа – лучшей полицейской собаки России начала 20-го века. Треф помог раскрытию полторы тысячи преступлений, привлекали его и для розыска В. И. Ульянова-Ленина, но тот успел спрятаться в Финляндии.
Качалов очень любил собак, но воспитывать и наказывать их не умел, да и времени для этого не имел, а доберманам необходима строгая дисциплина.
Вскоре после первого знакомства Есенин в компании Пильняка и Тихонова появился в доме Качалова. Сергей Есенин был парадно одет, в цилиндре, он заявил домашним Качалова, что пришёл читать стихи, посвящённые его собаке, но раз хозяин отсутствует, чтение переносится на другой раз.
Несмотря на большую разницу в возрасте и другие препятствия, между Есениным и Качаловым возникла настоящая искренняя дружба. Виделись они не часто, но хорошо известно, что Есенин всегда просил через приятелей: «Качалову кланяться. И Джиму – обязательно».
В июне того же, 1925 года Качалов с МХТ приехал на гастроли в Баку. Там к нему обратилась восточной наружности прелестная девушка, как потом оказалась, прообраз есенинской Шаганэ из его «Персидских мотивов». Удостоверившись, что разговаривает с Качаловым, девушка спросила у него, привёз ли актёр с собой Джима. Качалов ответил, что Джим, к сожалению, остался в Москве, взять его с собой на гастроли не представлялось возможным.
Девушка ответила, что её прислал к актёру Сергей Есенин, который лежал в больнице уже вторую неделю. Есенин утверждал, что встреча с Качаловым и его Джимом, сразу поставит его на ноги. К большому огорчению поэта встреча с Качаловым произошла без Джима. Есенин читал Качалову и Станиславскому новые стихи, делился с ними своими обширными планами. Вино, восточные фрукты и яства подкрепляли беседующих в Баку актёров и поэта, дали Востока простирались перед ними и будоражили воображение.
Потом Есенин с Качаловым несколько раз встречались в Москве, поэт увиделся с прославленным им на века Джимом:
"Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит."
Перед браком с Софьей Толстой Сергей приглашал Василия Качалова на мальчишник, но Василий Иванович не смог на него попасть.
Джима, к большому сожалению, Качалову пришлось передать в более крепкие руки, постоянно занятый актёр не мог правильно воспитать служебно-розыскную собаку.
«Дай, Джим, на счастье лапу мне..», как всем хорошо известно, лапа Джима счастья Сергею Есенину не принесла. Стылой декабрьской ночью 1925 года мученическая смерть настигла великого русского поэта в ленинградской гостинице «Англетер». До сих пор скрываются имена его гнусных и подлых убийц…
Трагически закончился земной путь русского поэта, но творчество Есенина осталось с нами навсегда. А Василий Качалов с огромным чувством и большим успехом читал со сцены стихи любимого поэта, остались записи его декламаций.