поверь, поверь – всему есть свой черёд,
то остаётся лишь, что тело божье, –
в себя сама любая боль уйдёт,
и истина одно составит с ложью, –
в конце концов, не нам ему пенять,
взгляд устремив на горние закаты,
ты знаешь сам – нам по нему сверять,
чем белизны листа прикрыть утраты, –
сколь ни плутай – плутаем мы в земном, –
вопросам он лишь означает точку, –
пошлёт и нам, чтобы укрыть крылом
ту птицу, что парит над нами ночью, –
и ты о том, и я, поверь, о том, –
за днями дни, – она не прилетает, –
закат бордовый гаснет за окном, –
зрачками звёзд она над ним мерцает, –
она парит и намечает грань,
не нам доступную – и слава богу!
не крылья руки, – будто длань и длань, –
их для полёта два, – а два не много, –
не много два, и, чтоб пройти насквозь,
поток воздушный им не помешает, –
но есть надежда вскинуть руки врозь, –
таких, как мы, она и утешает, –
объять пространство, благо что темно, –
того, что тем достигнуто, не видно,
те, что смогли, – их он забрал давно, –
за ними вслед, скорей всего, не стыдно,
хотя и им не вышло избежать
похожего на полный крах полёта, –
чтоб божий свет к огарку подмешать,
чтоб повседневности разрушить соты, –
нас ждёт полёт, – он может быть такой,
что птицам не доступен, даже птицам, –
туда, где день кончается рекой
и горизонт высок, и есть, – не он граница, –
там сам себе стремнина и поток,
и глубина, и то непостоянство,
что не пролог, – хотя по мне пролог –
и полнота, – что без него пространство?
оно есть то, что манит нас в себя, – оно в тебе,
во мне, – с безмерным слиться
есть точка высшая – вершина бытия, –
спускаться незачем – вершина то, что длится, –
а наяву не стоит достигать, –
постичь во сне, – беда, когда не спится, –
а наяву, коль руки напрягать, –
то лишь когда ночную ловишь птицу.