утренний холод проснулся за гранью любви
утренний голод проснулся за гранью потери
утренний город проснулся за гранью
прости
в мире разрушенных снов
и полуседых детей
родившихся в год начала войны
а ныне идущих в школу
они ждут твоих голосов
они боятся тишины
они идут мимо разбитых окон
и собирают сны
в свои портфели
они не отвечают на уроках
они молчат
и чувствуют прицелы
по улицам гуляет пыльный ветер
рисует на холстах забытой веры
последний раз я видел её там
где плыли облака расстрелянного неба
и город семенем лазурным истекал
я вижу то, чего не знаю
я видел это над мирами
открытый вход в инферно
черноворот
в нём потерялась моя стая
и Бог смотрел с другого края
левиафан и бегемот
и вавилонская блудница
играли в карты
и кровь вскипала на асфальте
и в зеркалах менялись лица
дым с жертвенников
шел клубами вверх
и плакал одинокий стерх
мне оставалось лишь ломиться
к себе же в душу
в новый век
в этот раз я
на мгновение больше знаю
в городе смешаны
явь с неявью
ночь изошла
оставив всё как есть
в глазницах окон
прикрытых веками
из пыльных штор -
Голгофский крест
утренний город проснулся за гранью
и теперь закрываются двери
я остаюсь здесь
ты видишь - мои корабли
как морские архимандриты
уплывают за дымкой весны
можешь проверить замки
моей души?
они не сбиты?
я вижу этот мир
ушедший за предел
я слышу эту боль
её бессвязный бред
я знаю – этот свет
упросит за меня
я помню – зла здесь нет
на линии огня
луна – хозяйка веры
в постоянство любви
и во время холеры
и во время войны
город вышел на прогулку
и при свете фонарей
вылил в лужу зеркала
с отражением людей
город вышел не прощаясь
город закрыл все дома
ставни остались без окон
веки остались без глаз
город ушел не прощаясь
люди - остались
мы здесь
мы все еще в своих домах
а вокруг не видно ни зги
и пыль стекает на дорогу
на камни улиц
сапоги
солдат удачи стучат не громче
чем пуанты балерины
а их слова не проще
чем у бардов
вот только молнии над нами
бьют на взлёт
и тут
кому как повезёт
ребенок
видящий боль
твои глаза застывают
как будто янтарь
в пустом городе
голодная тварь
из черноворота
всё ждёт кого-то
напиться крови
хочет всласть
и люди прячутся
в подвалах
их тени светятся
по углам
они стерегут свои скрижали
нехитрый старый хлам
в котором прячутся воспоминания
они для твари – как Распятие
для чёрта
в какой-то миг их очертаний
становится когорта
и тварь уходит
выпуская злобу
и город призрачный
её утопит…
и маленький дом
станет стражем
для всех
для живых и павших
последний маленький дом на краю городов
всех городов
завалившихся спать
маленький дом на краю городов
ищет какую-нибудь кровать
лечь на бочок
пусть придёт хоть волчок
сядет скраю
возьмёт смычок
и заиграет
и колыбельная польётся
волчок тихонечко смеётся
окна смыкаются
ставни слипаются
двери повисли следом
дом крышей укрылся
как пледом
и приютил волчат
маленький дом на краю городов
городов
что всегда молчат…
стена – стеной
замок – замком
каждой ступеньке
все по плечо
каждый карниз
мечтает упасть
у каждого пола
желание - власть
каждая дверь –
скрипит как на сцене
с хрипом и воем
окно по колено
комнаты плачут
белой глиной
а город вернулся
он лепит массивы
на мокром песке
он снимает перчатки
готов начинать
новую кладку
готов полюбить
то – что построил
просыпается
видит
нас только двое
город-ребенок
видящий боль
машет нам вслед рукой
его улыбка чиста
он знает блеск наших глаз
это твой город
но ты
можешь уйти
сейчас…
(с) Киномеханик Макс