Времени вообще не существовало:
не было ни вчера, ни сегодня, ни завтра.
Он примирился
с гибелью личной
жизни, но опасался
гибели своего таланта,
и, как оказалось, напрасно:
он легко пережил одиночное заключение!
но с выходом из тюрьмы началось его медленное
угасание...
Намекая
на окружающих,
на то непробиваемое
кольцо общества,
среди которого
ему придется жить, он сравнивал себя часто
с Прометеем, заклеванным воробьями.