Эссе написано к 27 января -" Международному дню памяти жертв Холокоста"
Советский поэт Алексей Яковлевич Марков, (22.02.1920.-29.08.1992), остался в
истории литературы не стихами, а разборкой, на страницах печати, с рупором эпохи Евгением Евтушенко, хотя стихи и у Алексея Яковлевича, также были неплохие.
Поэтическая ревность по отношению к молодым да ранним Евгению Евтушенко, Роберту Рождественскому, Андрею Вознесенскому у Алексея Маркова присутствовала.
Он тоже, Алексей Яковлевич Марков, был по складу характера трибун с актёрскими замашками. И вот, молокососы, собирают стадионы, а он поэт-фронтовик, истинный россиянин, с трудом пробивает подборку в родной газете: «Литература и жизнь», где он работал литсотрудником.
Куда это годится?
19 сентября 1961 года «Литературная газета» напечатала стихотворение Евгения Евтушенко «Бабий Яр».
Говоря о стихотворении нужно отметить – разговор о расстрелянных в Бабьем Яру евреях, был поступком смелым и нужным и Евгений Евтушенко проявил гражданское мужество, пойдя на него.
Алексей Марков этого не просёк и в исторической перспективе проиграл.
Алексея Маркова взволновало, - почему Евтушенко в своей нетленке, рассусоливая «за евреев», ни слова не обмолвился о том, что в Бабьем Яру положены и другие национальности.
Уже 24 сентября, через 5-ть дней, газета «Литература и жизнь» опубликовала его стихотворение «Мой ответ».
Алексей Марков, довольно резко и необоснованно, накинулся на слова последнего четверостишия в стихотворении Евтушенко «Бабий Яр»:
«Еврейской крови нет в крови моей.
Но, ненавистен злобой заскорузлой
Я всем антисемитам, как еврей,
и потому – я настоящий русский!»
В своём стихотворении, «Мой ответ», Алексей Яковлевич Марков, по - хамски оскорблял Евгения Александровича:
«Какой ты настоящий русский,
Когда забыл, про свой народ?
Душа, что брючки, стала узкой,
Пустой, как лестничный пролёт.
Пока топтать погосты будет
Хотя б один космополит,
Я говорю: я русский, люди!
И пепел в сердце мне стучит»
Скандал разгорелся, мама не горюй.
Здесь нужно сказать следующее: еврейская нация самая сплочённая. Это не в упрёк говорится, а ради констатации факта.
Более того, всем бы так друг за друга стоять, как евреи.
Против Алексея Маркова бомбанули лучшие силы еврейской интеллигенции. Писатель Лев Кассиль написал заявление о выходе из редколлегии «Литературы и жизни».
Поэт Самуил Маршак сочинил эпиграмму, сравнивая Маркова с депутатом-антисемитом царской Думы Марковым-вторым.
Русский поэт Константин Симонов, не писавший стихов лет десять, разразился рифмованным посланием с призывом:
«Как Евтушенко, каждый честный скажет:
«Интернационал» пусть прогремит, когда костьми
Поглубже, ляжет последний на земле антисемит»
Вовсе не писавший стихов певец, музыкант Леонид Утёсов и тот написал столбиком, чего-то супротив Алексея Маркова.
Надо отдать должное русским писателям, которые имели в то время – гражданское мужество, и в атмосфере лжи и запугивания со стороны властей, прервали стену молчания и подали свой голос, в защиту еврейского народа и установки памятника на месте трагических событий в Бабьем Яру, который всё же поставили 2 июня 1976 года.
Назову эти славные имена русских писателей, с описанием их реального вклада, в дело восстановления человеческой справедливости.
1.Виктор Платонович Некрасов.
2.Евгений Александрович Евтушенко.
3.Анатолий Васильевич Кузнецов.
Начну по порядку описывать их благочестивые деяния:
Виктор Платонович Некрасов (17.06.1911. Киев-03.09. 1987. Париж).
Русский советский писатель, диссидент и эмигрант, лауреат Сталинской премии 1947 года, за повесть «В окопах Сталинграда». Премию отдал на закупку колясок для инвалидов войны.
Участник войны, зам. командира сапёрного батальона, участвовал в Сталинградской битве, после ранения в Польше, демобилизовался в звании капитана. Член ВКП (б) с 1944 года, исключён из партии в 1973 году.
Оказавшись однажды в окрестностях оврага под Киевом, в Бабьем Яру, где были расстреляны десятки тысяч евреев, и увидев изнурённых женщин, которые в поминальный день расстрела клали цветы на склоне оврага, заваленного городским мусором, писатель возмутился беспамятством запущенного пейзажа и публично потребовал от городских властей убрать эту свалку и поставить памятный знак о жертвах Холокоста.
В 1959 году Виктор Некрасов выступил в «Литературной газете» со статьёй о необходимости увековечить память советских людей, расстрелянных фашистами в 1941 году, в Бабьем Яру, начиная с 29 сентября.
Окончательно пробудил общественное сознание советского народа, писатель-фронтовик Виктор Некрасов, на митинге 1966 года, в 25-ую годовщину расстрела евреев в Бабьем Яру, 29 сентября 1941 года.
Писатель Сергей Довлатов был на митинге.
Он вспоминал:
«Отмечалась годовщина массовых расстрелов у Бабьего Яра. Шёл неофициальный митинг. Среди участников был Виктор Некрасов. Он вышел к микрофону, начал говорить.
Раздался провокационный выкрик из толпы, антисемитского направления:
- Здесь похоронены не только евреи!
- Да, верно, - ответил Виктор Некрасов, - верно. Здесь похоронены не только евреи. Но лишь евреи были убиты за то, что они евреи…»
Промолчать властям было уже нельзя, после многолюдного митинга.
Через несколько дней удивлённые жители обнаружили немного в стороне от Бабьего Яра, гранитный камень с надписью, что здесь будет сооружён памятник жертвам немецкого фашизма.
Борьба Виктора Некрасова за увековечивание памяти жертв Бабьего Яра продолжалась до момента, когда Виктора Платоновича выдавили в эмиграцию в сентябре 1974 года.
Евгений Александрович Евтушенко (18. 07.1932. станция Зима, Иркутская область – 01.04.2017. Город Талса, штат Оклахома, США).
Поэт, прозаик, режиссёр, сценарист, публицист, чтец-оратор, актёр.
Был выдвинут на Нобелевскую премию по литературе 2007 года Всемирным Конгрессом Русскоязычного Еврейства.
11 апреля 2017 года в Центральном Доме литераторов состоялась прощание с Евгением Евтушенко, в тот же день он, согласно своей последней воле, был похоронен на Переделкинском кладбище, рядом с могилой Бориса Пастернака.
Попав впервые в Бабий Яр в августе 1961 года, спустя пять месяцев, после «Куренёвской трагедии», в киевской столице, 13 марта 1961 года, которую я опишу позже, Евгений Евтушенко, с другом писателем Анатолием Кузнецовым, однокурсником по литинституту и уроженцем города Киева, который пережил оккупацию украинской столицы, будучи 12-ти летним подростком.
Евгений Евтушенко был потрясён отсутствием какого-либо памятника погибшим.
Анатолий Кузнецов вспоминал:
«Евтушенко, с которым мы дружили и учились в одном институте, задумал своё стихотворение в день, когда мы вместе однажды пошли к Бабьему Яру…Мы стояли над крутым обрывом, я рассказывал, откуда и как гнали людей, как потом ручей вымывал кости, ка шла борьба за памятник, которого так и нет.
«Над обрывом памятника нет…» - задумчиво сказал Евгений, и потом я узнал эту первую строчку в его стихотворении».
Более того на месте массовых расстрелов была свалка. Вот как писал об этом вопиющем кощунстве поэт Евгений Евтушенко:
«И вдруг я увидел самую обыкновенную свалку, которая была превращена в такой сэндвич дурно пахнущего мусора. И это на том месте, где в земле лежали десятки тысяч ни в чём неповинных людей. детей, стариков, женщин.
На наших глазах подъезжали грузовики и сваливали на то место, где лежали эти жертвы, всё новые и новые кучи мусора».
Это зрелище так подействовало на молодого поэта, что он написал поэму за несколько часов, сидя в киевской гостинице.
Поэма «Бабий Яр» Евгения Евтушенко – стала одним из элементов прорыва 20-летнего молчания об этой трагедии 19 сентября 1961 года поэма была опубликована в «Литературной газете».
Поэма была переведена на 72 языка и сделала Евгения Евтушенко всемирно известным поэтом. Главного редактора «Литературной газеты», фронтовика Валерия Косолапова, как он и предвидел, уволили сразу с поста, за выпуск газеты с поэмой Евгения Евтушенко, минуя цензуры.
Поэма в течении недели была напечатана на всех главных языках и стала словами 13-ой симфонии Дмитрия Шостаковича.
Полный текст поэмы на стене – внутри Яд Вашема, самого главного музея Холокоста на земном шаре, в Иерусалиме.
Еврейская тема проходила через всё творчество Евгения Евтушенко. Вот что он пишет через четверть века после поэмы «Бабий Яр»:
«…Что будут делать антисемиты,
Если последний русский еврей
Выскользнёт зернышком через сито, -
Кто будет враг? Из каковских зверей?
Что если к нашему с вами позору,
Тоже еврей, оскорблённый до слёз,
За выездною визой к посольству
Встанет смертельно усталый ХРИСТОС ?!
Открытие в Киеве памятника жертвам Бабьего Яра, в 1976 году 2 июля, в том числе и заслуга автора поэмы, Евгения Евтушенко.
Памятник представляет собой многофигурную композицию из бронзы. На памятнике написано:
«Памятник Советским гражданами военнопленным солдатам и офицерам Советской армии, расстрелянными немецкими оккупантами в Бабьем Яру»
Открытие памятника было встречено жёсткой критикой за пределами СССР за то, что евреи не были упомянуты особо.
В 50-летнюю годовщину первого расстрела 29 сентября 1991 года, был установлен памятник, с разрешения властей, в период перестройки, расстрелянным евреям в виде светильника: «Менора в Бабьем Яру».
От бывшей конторы еврейского кладбища к памятнику проложена, вымощенная плиткой: «Дорога скорби».
Анатолий Васильевич Кузнецов (18. 08.1929. Киев - 13. 06.1979. Лондон), русский писатель, невозвращенец, автор повести «Продолжение легенды»-1957 год, о строительстве Иркутской ГЭС, где он работал бетонщиком и жил в общежитии, и документального романа «Бабий Яр»-1966 год.
Анатолий Кузнецов написал знаменитый документальный роман «Бабий Яр», об уничтожении еврейского населения Киева осенью 1941 года.
Анатолий Кузнецов, тогда 12-летним подростком, сам был свидетелем расстрелов киевских евреев, много общался с людьми, пережившими катастрофу, собирал воспоминания других современников и очевидцев.
Видел, вблизи Бабьего Яра, запретную зону, с проволокой под высоким напряжением, где два с половиной года был концентрационный лагерь, и на щитах которого было написано, что по всякому, кто приблизится, открывается огонь.
Впервые его роман был опубликован в журнале «Юность» в 1966 году, и даже когда, несмотря на многочисленные и грубые цензурные сокращения, произвёл эффект разорвавшейся бомбы – так до Анатолия Васильевича Кузнецова – про Холокост не осмеливался писать никто.
Он видел, и слышал от очевидцев, как людей гнали по улице через длинный проход между двумя шеренгами солдат и свирепых овчарок.
Большинство из пришедших по указу фашистов, составляли женщины, дети и старики, взрослое мужское население было призвано в армию.
Этот коридор был узкий, метра полтора. Солдаты стояли плечом к плечу, у них были закатаны рукава, и у всех имелись резиновые дубинки или большие палки.
И на проходящих младенцев, на руках матерей, стариков, подростков посыпались удары. Спрятаться или уклониться было невозможно. Жесточайшие удары, сразу разбивающие в кровь, сыпались на головы, на спины, и плечи слева и справа.
Солдаты кричали: «Шнель! Шнель!» и весело хохотали, словно развлекались аттракционом, они исхитрялись как-нибудь покрепче ударить в уязвимое место, под ребро. В живот, в пах.
Евреи падали, на них тотчас спускали овчарок. У Бабьего Яра, украинские полицаи, судя по акценту – не местные, а явно с запада Украины (бандеровцы), грубо хватали несчастных людей, лупили, кричали:
- Роздягаться! Швидко! Быстро! Шнель!
Кто мешкал, с того сдирали одежду силой, кольца, били ногами, кастетами, дубинками, опьянённые злобой, в каком-то садистском раже.
Ясно, это делалось для того чтобы толпа не могла опомниться. Многие голые люди были все в крови.
Голых людей строили небольшими цепочками и вели в прорезь, наспех прокопанную в обрывистой песчаной стене. Что за ней – не было видно, но оттуда неслась стрельба, и возвращались только немцы и полицаи, за новыми цепочками.
За первые только пять дней было убито свыше 150 тысяч человек, 29, 30 сентября и 1, 2, 3 октября.
Однако путь подлинной истории Бабьего Яра к читателям оказался долгим и трудным.
В 1969 году, Анатолий Кузнецов пробил себе командировку в Англию, чтобы написать произведение о II съезде РСДРП к приближающей дате 100-летия Ленина, и тайно вывез туда полную версию романа «Бабий Яр» на микроплёнке.
В Англии попросил политического убежища. Через год «Бабий Яр» был опубликован на Западе в авторской редакции, однако российский читатель смог познакомиться с текстом без купюр лишь во время перестройки.
В 2009 году в Киеве на пересечении улиц Кирилловской и Петропавловской (район Куренёвка), открыли памятник, посвящённый писателю.
Памятник представляет собой скульптуру маленького мальчика, похожего на Анатолия Васильевича в детстве, одетого в одежду 1940 годов, читающего при свете фонаря на стене немецкий указ периода оккупации о сборе евреев с вещами и ценностями 29 сентября 1941 года, в районе железнодорожной станции, около еврейского кладбища.
Читая документальный роман «Бабий Яр», задаёшь себе тысячу вопросов.
Но главный из них – какая сила, какая мера злобы может довести человека, людей, которые принимали участие в этом убийстве, до того что свершилось?
Как могло родиться выражение «зверь-человек», «зверская расправа», «звериная ненависть».
Ни один зверь, самый лютый, не издевается над своей жертвой так, как человек над человеком…
Пепел Бабьего Яра по-прежнему стучится в сердцах всех честных людей, не даёт забыть о непередаваемой никакими словами трагедии, случившейся с еврейским народом.
Уроки Бабьего Яра человечество будет помнить, и изучать вечно.
Многие наверно не знают, что новая, на этот раз рукотворная, страшная трагедия, произошла в Бабьем Яру 13 марта 1961 года, спустя 20 лет оккупации Киева фашистами, и за 25 лет до крупнейшей катастрофы в атомной энергетики на Чернобыльской АЭС – 26 апреля 1986 года, и за 30 лет - до развала Советского Союза на 15 независимых республик-25 декабря 1991 года.
Необходимо ещё сказать о чудовищном эпизоде оврага Бабьего Яра, происшедшем 13 марта 1961 года, и вошедшего в историю, под названием - «Куренёвской трагедии».
Бабий Яр находится в районе Киева, под названием Куренёвка.
«Куренёвская трагедия» - произошедшая в Киеве, 13 марта 1961 года, по праву считается второй по масштабам технической катастрофы в СССР, после аварии на Чернобыльской АЭС-26 апреля 1986 года.
Несмотря на это, о ней мало кто знал за пределами Киева, так как вся информация о несчастье была строжайше засекречена.
По оценкам исследователей, в «Куренёвской трагедии» 13 марта 1961 года, жертв было 1,5 тысяч.
А сейчас по порядку, изложу предысторию к трагедии, которая случилась в мирное время, за месяц до полёта Юрия Гагарина в космос и спустя шесть месяцев, после трагедии, когда Анатолий Кузнецов и Евгений Евтушенко, в августе 1961 года побывали в Бабьем Яру.
С самой войны раздавались голоса, начал Илья Эренбург, что в Бабьем Яру нужно поставить памятник. Но украинское ЦК партии, которую тогда возглавлял Н. Хрущёв, считал, что люди, расстрелянные в Бабьем Яру, памятника не заслуживают.
Не раз можно было слышать такие разговоры киевских коммунистов:
- Это в Бабьем Яре? Где жидов постреляли? А с чего это мы должны, каким - то пархатым памятники ставить?
Действительно, наступил государственный антисемитизм 1948-1953 годов, вопрос о памятнике был снят.
После смерти Сталина стали опять раздаваться осторожные голоса, что Бабий Яр, собственно не только еврейская могила, что там втрое или четверо больше процент русских и других национальностей.
Такие аргументы здравому человеку всегда казались дикими, но у коммунистов всегда была проблема с логикой.
Значит, если доказать, что некий процент больше, то памятник стоит воздвигнуть только в таком случае?
Как можно вообще считать проценты? В Бабьем Яру лежат люди.
Украинское ЦК, которое в 1957 году возглавлял Н. Подгорный, видимо, процент посчитал, нашёл их неубедительными, и было принято соломоново решение: чтобы раз и навсегда покончить с разговорами – уничтожить Бабий Яр и забыть о нём.
Первая попытка была сделана фашистами, когда они отступали из Киева, раскопали рвы, сожгли трупы и пепел развеяли.
Засыпать такое огромное ущелье, 2,5 км, и глубиной 50 метров – титанический труд, но при огромных размерах строительства в СССР задача выполнимая.
Было найдено остроумное инженерное решение: не засыпать, а замыть способом гидромеханизации.
Бабий Яр перегородили плотиной и стали в него качать по трубам пульпу с соседних карьеров кирпичного завода. По оврагу Бабьего Яра разлилось озеро.
Пульпа – это смесь воды и грязи с глиной. По идее грязь должна была отстаиваться, оседать, а вода стекать через плотину по желобам.
Писатель Анатолий Кузнецов, ходил туда и потрясённо смотрел на озеро грязи, поглощающее пепел, кости, каменные осыпи могильных плит.
Вода в нём была гнилая, зелёная, неподвижна, и день и ночь шумели трубы, падающие пульпу.
Это длилось несколько лет. Плотину подсыпали, она росла и к 1961 году стала высотой с шестиэтажный дом.
В понедельник, 13 марта 1961 года она рухнула. Весенние талые воды устремились в Бабий Яр, переполнили озеро, желоба не успевали пропускать поток, и вода пошла через гребень плотины.
Широким своим устьем Бабий Яр выходил на улицу Фрунзе (то есть Кирилловскую), прямо на трамвайный парк и густонаселённый район вокруг него, даже в самом устье Бабьего Яра, по склонам лепились дома.
Сперва, вода залила улицу, так что застряли трамваи и машины, а люди в это время спешили на работу, и по обе стороны наводнения собрались толпы. Не могущие перебраться.
Пульпа залила свыше 30 гектаров городской площади.
В 8 часов 45 минут утра, 13 марта 1961 года, раздался страшный рёв, из устья Бабьего Яра, выкатился вал жидкой грязи высотой более 14 метров и шириной 20 метров.
Уцелевшие очевидцы, наблюдавшие издали, утверждают, что вал вылетел из оврага как курьерский поезд, никто убежать от него не мог, и крики сотен людей захлебнулись в полминуты.
В ходе катастрофы были полностью разрушены 68 многоэтажных домов и 13 административных зданий, а также 163 частных.
Инженерные расчёты заключали в себе преступную ошибку: грязь, которую качали долгие годы, не уплотнялась. Она так и оставалась жидкой, поскольку главной её частью была глина.
Глинистые откосы Бабьего Яра, как водоупорные стены, надёжно сохранили её в жидком состоянии.
Бабий Яр, таким образом, был превращён в ванну грязи, такую же чудовищную, как и породившая её идея. Размытая весенними водами плотина рухнула, и ванна вылилась.
Толпы людей вмиг были поглощены валом. Люди, бывшие в трамваях, машинах, - погибли, пожалуй, не успев сообразить, что случилось.
Из движущейся вязкой трясины вынырнуть или как-либо барахтаясь, выкарабкаться было невозможно. Дома по пути вала были снесены, как картонные.
Некоторые трамваи покатило и отнесло метров за двести, где и погребло. Погребены были трамвайный парк, больница, стадион, инструментальный завод, весь жилой район.
Милиция оцепила район и следила, чтобы никто не фотографировал. На некоторых крышах видны были люди, но неизвестно, как к ним добраться. В 1 час дня прилетел военный вертолёт МИ-4 и начал эвакуировать уцелевших больных с крыши больницы, снимать других уцелевших.
Место катастрофы очень оперативно было обнесено высокими заборами, движение по улице Фрунзе закрыто, остатки трамваев накрыли железными листами, трассы гражданских авиалиний изменили, чтобы самолёты не пролетали над Куренёвкой, и нельзя было фотографировать.
13 марта в Киеве отключили междугородную и международную связь. Погибших развезли в морги разных районов Киева, а затем хоронили на разных кладбищах, не удосуживаясь делать опознавание и оповещать родных и близких.
Трясина, широко разлившись, наконец, получила возможность уплотниться, вода с неё понемногу стекала ручьями в Днепр, и к концу весны можно было приступить к раскопкам.
Раскопки длились два года. Было откопано множество трупов – в домах, в кроватях, в воздушных подушках, образовавшихся в комнатах под потолком. Кто-то звонил в телефонной будке – так и погиб с трубкой в руках.
В трамвайном парке откопали группу кондукторов, как раз собравшихся там сдавать выручку, и кассира, принимавшего её.
Официальные цифры погибших, 145 человек, естественно, была занижена. О трагедии в киевской печати, было сказано пару строк, через месяц.
Сообщение прошло для страны незамеченным, с космического полёта вернулся Юрий Гагарин.
Бабьему Яру не везёт на цифры.
Попытка стереть Бабий Яр, привела к новым массовым жертвам, даже возникли суеверия. Популярной была фраза:
«Бабий Яр мстит».
Памятник жертвам «Куренёвской трагедии» в виде колокола, был установлен в марте 2006 года.
Основная черта большевистского характера, однако, в том, что он не сдаётся, даже если в корне неправ.
В 1962 году началась – Третья попытка – и самая серьёзная. На Бабий Яр было брошено огромное количество техники – экскаваторов, бульдозеров, самосвалов, скреперов. Грунт был водворён обратно в ущелье, частью распланирован на месте погибшего района.
Бабий Яр был всё-таки засыпан, через него проложили шоссе. Далее были проведены следующие работы.
На месте концлагерей выстроен новый жилой массив, можно сказать на костях: при рытье котлованов постоянно натыкались на кости, иногда скрученных проволокой.
Передний ряд этих домов выходит балконами как раз на место массовых расстрелов евреев, с 29 сентября 1941 года.
На месте старого трамвайного парка выстроен новый. На месте погибшего жилого района построены девятиэтажные здания, белые и модерные, как океанские лайнеры.
Остатки плотины усадили молодыми тополями. И наконец, уничтожено старинное еврейское кладбище, на другой стороне оврага.
Были пущены бульдозеры, которые срывали могильные плиты, попутно выворачивая кости и сгнившие гробы. На месте кладбища развернулось строительство новых помещений телецентра, оборудованных по последнему слову науки и техники. Что ещё раз подтверждает наука варварству не помеха.
Так с третьей попытки Бабий Яр всё-таки исчез, и если бы у немецких нацистов было время и столько техники, то о лучшем они и мечтать не могли.
Секретарь ЦК КП Украины Н. Подгорный, при котором совершён такой «подвиг», пошёл в гору, стал Председателем Верховного Совета СССР. то есть Президентом страны.
Надо отдать должное русским писателям, которые имели гражданское мужество и подали свой голос, в защиту еврейского народа и установки памятника в Бабьем Яру, который всё же поставили 2-го июня 1976 года, спустя 35 лет, на месте трагедии.
Драма Алексея Маркова заключалась в том, что, будучи воинствующим славянофилом, он порой забывал, где живёт, в какой многонациональной стране. Отсюда его сложные отношения с властью, которая то давала «русачку» карт-бланш, то в ужасе его отталкивала.
Какое-то время Алексей Марков был в фаворе у власти. Как говорил один из кураторов, поэт не просто ругал строй, а болел за Россию, потому ему можно позволять критиковать чуть больше, чем другим.
Он критиковал в своём творчестве и выступал смело, против однопартийной системы, цензуры и колхозов.
Алексей Марков прослужил в Великой Отечественной войне рядовым, затем сержантом, от начала до конца, потом вернулся и решил поступить в Литературный институт, набор уже был закончен.
Ему посоветовали взять у какого-нибудь известного поэта рекомендацию. Для него был один самый известный поэт – это Борис Пастернак. Поехал в Переделкино.
Уже поздно ночью еле нашёл в темноте его дачу, в которой не было света. Стал стучать в дверь. Открыл Борис Леонидович.
Алексей Марков сказал:
- Я – поэт.
Пастернак с треском захлопнул дверь. Марков опять стал стучать. Пастернак сказал:
- Прочитайте мне одно четверостишие.
Марков прочитал своё стихотворение: «Мать», за 1942 год, где описан мистический случай на фронте – солдату привиделась мать над окопом, и он выбежал к ней, и за спиной у него раздался взрыв от прямого попадания в его окоп.
Дверь открылась. Марков ещё что-то читал ему. Борис Леонидович молчал, потом постелил ему кровать и уложил спать.
На утро, мэтр отдал ему запечатанное письмо, которое надо было передать в ректорат.
Там было написано следующее:
«Слушал Алексея Маркова, стихи мне не понравились, но мне кажется, я присутствовал при рождении большого русского поэта».
Это была единственно нужная формулировка для поступления.
То есть Пастернак разглядел в Маркове главное для поэта качество – Личность. Была бы личность, может, и стихи пойдут.
В 1951 году Алексей Марков - окончил Литературный институт имени А. М. Горького.
В случае Алексея Маркова, личность оказалась выше стихов. Хотя он писал такие поэмы как «Михайло Ломоносов», «Ермак», и «Пугачёв», скандал вызывали не они, а сюжеты иных произведений.
Так Алексей Марков придумал сюжет о смерти матери Сталина, на похороны которой вождя не отпускают государственные дела.
Прочитав рукопись, Сталин сделал пометку синим карандашом: «Поэму сжечь». И красным: «Автора пригреть».
Вообще, у Алексея Яковлевича вырывались достаточно смелые по тем временам стихи, скажем о заснувшей пьянчужке, которой снятся очереди, где она простояла всю жизнь, то за тем, то за десятым:
***
Соседка Маша спит в сугробе:
С утра пораньше напилась!
Прохожие в незрячей злобе
Брезгливо цедят взгляды: «Мразь!»
…Ей снятся, видно по улыбке,
Сны, в неизбежное ведя,
От самой беспечальной зыбки –
Очередя, очередя…
В очередях стоит за мылом –
Ботинок о ботинок бьёт.
Мороз трещит с нещадной силой,
Тычками греется народ.
В очередях стоят за солью,
Обиды не держа на жизнь.
Под ливнем прохудилась кровля –
За толем с ночи становись.
За гречкою и за чулками,
И за дровами – тоже стой…
…Полна очередями память
И в будний день, и в выходной…
Стой с благородным выраженьем
Насторожённого лица,
Чтоб не подвергнуться лишеньем
По воле злого продавца!
…Соседка Маша спит в сугробе,
Кино в своём мозгу крутя.
Смеются, брешут, злобу копят
Очередя, очередя …
1957 год.
Алексей Марков не раз отмечал, что способен хоть на короткое время «обратить в свою веру редактора». Даже редактор партийного журнала «Огонька», А. В. Софронов сделал вид, что не замечает эзоповского языка в эпилоге поэмы «Пугачёв» и напечатал – что было бы со страной, если бы к власти пришёл Емельян Пугачёв.
Стихотворение «Пугачёв», о том, почему именно бессмыслен народный бунт, стоит того, чтобы привести выдержки:
«Вы слышали грохот набата?
На трон с обнажённым мечом
Голодный, худой, бородатый
Вошёл Емельян Пугачёв.
Раздались дворцовые стены
От гулких мужицких сапог.
Упали к ногам гобелены,
В окладе поморщился Бог.
Указы, указы, указы:
«Рубите имущем башки.
Хрустальные тонкие вазы
К чертям под ночные горшки!
Хватайте и землю, и воду,
Валите глухие леса.
Народу! Народу! Народу!
Указов гремят голоса.
***
Но вечна, незыблема смена
То ночи, то яркого дня,
И кто-то теперь непременно
Озяб на земле без огня.
Тулупчик худой Емельяна,
Гляди, да начнёт примерять,
Чтоб двинуть на новых тиранов
За землю, за волю опять!
В 1958 году Алексей Марков попал под раздачу, отказавшись выступить на собрании, клеймящем Бориса Пастернака за публикацию за границей романа его романа «Доктор Живаго».
Этот поступок Алексея Маркова был похвальный, показывал его общественную позицию и благородство по отношению к своему первому учителю и наставнику, Борису Пастернаку, давшему ему рекомендацию на учёбу в Литературный институт.
А вот поэту-фронтовику Борису Слуцкому (07. 05.1919. – 23.02.1986.), многие современники коллеги, не могли простить, его выступления против Бориса Пастернака на собрании Союза писателей СССР 31 октября 1958 года, на котором Борис Пастернак был исключён из Союза писателей, а Борис Слуцкий осудил публикацию романа «Доктор Живаго» на Западе.
Он в частности сказал: «Поэт обязан добиваться признания у своего народа, а не у его врагов. Поэт должен искать славы на родной земле, а не у заморского дяди.
Всё, что делаем мы, писатели самых различных направлений, - прямо и откровенно направлено на торжество идей коммунизма во всём мире.
Лауреат Нобелевской премии этого года почти официально именуется лауреатом Нобелевской премии против коммунизма. Стыдно носить такое звание человеку, выросшему на нашей земле».
Друзья поэта видели, что Борис Слуцкий, позже тяжело переживал свой поступок, двухминутного выступления, и до конца своих дней так и не простил себя.
Не оправдывая себя, Борис Слуцкий скажет: «Сработал механизм партийной дисциплины».
Евгений Евтушенко, как известно, сделал подвиг из своей неявки на совет нечестивых, но ему сошло как с гуся вода, а вот Алексея Маркова на несколько лет отлучили от печати.
Алексей Марков дружил с писателем Владимиром Дудинцевым, автором романов: «Не хлебом единым» и «Белые одежды», с отцами Михаилом Менем и Дмитрием Дудко, переписывался с Александром Солженицыным и академиком Дмитрием Лихачёвым.
В 1968 году, Алексей Марков, выступил против советской агрессии в Чехословакии, сказав:
«Что касается Чехословакии, то впервые за тысячелетнее существование России мне стыдно, что я русский! Славянская кровь на наших танках. Волосы на голове шевелятся»
При советской власти, Алексея Маркова регулярно песочили, но так же регулярно публиковали.
Сейчас его имя мало кто помнит.
Алексей Яковлевич Марков (22.02.1920. село Нины Александровского уезда, Ставропольского края. – 29.08.1992. г.Москва.), родился в голодное время для Ставрополья.
Родился прямо в поле, где мать выковыривала из-под снега, в феврале, полусгнившие початки кукурузы, там меня и «нашли», как говорили у нас в селе.
Мать рассказывала, что эту кормилицу, початки, сушила, толкла, варила и в тряпице давала мне, вместо соски в дополнение к материнскому, которого не хватало.
Вообще не везло Ставрополью. Невзирая на чернозём не хуже украинского, где «воткнёшь палку – вырастет тарантас», хлеба вдоволь крестьяне не видели, всё куда-то отсыпали.
Не помню сытного дня в детстве. Но самым жестоким был год 32. Вымирали целые семьи, целые деревни, и не редкостью было, когда, облегчая участь детей, отец, натопив пожарче печь, поплотнее закрывал дымоход, чтобы угар спас от мучительной голодной смерти…
Так было и в нашей семье, вспоминал Алексей Марков, однако меня оставили – «на развод», мать решила переплавить сына в сравнительно сытный Дагестан, где всегда была кукурузная лепёшка.
Там Алексей столкнулся с первыми проявлениями национализма. Увидев на улице русского мальчишку, местные дети с воплями:
«Солдат идёт!» едва не забросали его камнями до смерти. Поскитавшись, по Дагестану, Алексея забрали жить в детский дом. Затем он жил в интернате, где учился на кумыкском языке: русский преподавали как иностранный два раза в неделю…
Но библиотека в интернате была, и только там вспоминал, что я ни кумык Али-Бек, как звали меня товарищи, а русский Алёшка. И зачитывался родной классикой.
Правда свои первые стихи, Алексей Яковлевич, он опубликовал на кумыкском языке, в 1940 году, в газете «Дагестанская правда», и тогда же был замечен классиком дагестанской литературы Эфенди Капиевым.
После войны, Алексей Марков написал поэму «Заколоченный дом» - об искусственном голоде в Ставропольском крае, который он в детстве в полной мере пережил.
Алексей Яковлевич Марков участник Великой Отечественной войны. Воевал в частях ВВС, третьего Украинского фронта, награждён орденом Отечественной войны 1-ой и 2-ой степени., орденом « Дружбы народов»
С ранением сержант Алексей Марков попал в госпиталь Тифлиса, где тогда жил один из последних представителей Серебряного века русской поэзии, Рюрик Александрович Ивлев.
Ему-то и принёс молоденький поэт свои стихи, и получил блестящую оценку, да ещё в стихах:
«И чувство нежное, живое
Бурлит, клокочет, как у Данка.
Кто понял сердце молодое
Под гимнастёркою сержанта»
Алексей Марков говорил о себе:
«Собственно, я считаю себя счастливым человеком.
Остался жить в 32-м, вернулся живым из военной мясорубки 1941-45-го, на моём пути встречались редактора, которые, вопреки цензурному частоколу, публиковали стихи, актуальные и сегодня, в дни, когда пришла гласность».
Хочется понять и простить поэта Алексея Маркова, когда он резко выразил протест, и не обоснованно накинулся на Евгения Евтушенко за его стихотворение «Бабий Яр», напечатанное 19 сентября 1961 года, уже через пять дней 24 сентября.
Алексей Марков был совсем не информирован о жутких событиях связанных с Бабьим Яром 29 сентября 1941 года, и о «Куренёвской трагедии» в Киеве, 13 марта 1961 года, события, которых были строго засекречены в СМИ страны, до времени политики, перестройки-1986-1991 год.
Документально-художественный же роман: «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова, вышел только в 1966 году, в урезанном виде в журнале «Юность».
Что примечательно, Алексей Марков, ни в коем случае, не был настроен против еврейского народа, его родные, в семье, были евреями.
Его жена – Августа Германовна, 1921-2004, от которой он имел троих детей, сына Сергея, дочерей Елизавету и Варвару, была еврейкой. Жена, журналист была его литературным секретарём. Августа Германовна, дочь Германа Михайлович Сегала, 1897-1937, Главного Транспортного прокурора СССР.
Германа Сегала арестовали в августе 1937 года, по обвинению в подрывной работе в судебной системе. Расстреляли. Похоронен на Донском кладбище.
Реабилитирован 25 февраля 1956 года, определением Военной коллегии Верховного суда СССР с формулировкой: «За отсутствием состава преступления».
Герман Сегал и его помощники останавливали расстрельные списки сталинского террора, пытаясь спасти невиновных, и сами попали в эти списки.
Надо заметить, Андрей Януарьевич Вышинский, 1883-1954, выходец из старинного польского шляхетского рода, Прокурор СССР, организатор массовых репрессий, которые он оправдывал в своих теоритических трудах.
Прокурор Вышинский оправдывал репрессии против «врагов народа», ему принадлежит тезис, согласно которому на обвиняемом лежит «бремя доказывания оправдывающих его обстоятельств».
Наглядно видно, что недостаток достоверной и полной информации в обществе, приверженность обывательским суждениям, нередко приводит и приводило, к таким некрасивым разборкам, которое произошло между Алексеем Марковым и Евгением Евтушенко, в сентябре 1961 года, на страницах советской печати.
Скончался Алексей Яковлевич Марков, 29 августа 1992 года, прожив 72 года, покоится на Троекуровском кладбище Москвы.
Завершаю эссе*, повествования о жизненном и творческом пути замечательного поэта своего времени, Алексея Яковлевича Маркова, и надеюсь, что приведённые его стихи, для ознакомления, понравятся и запомнятся многим любителям российской словесности.
Из поэтического наследия Алексея Маркова.
«Мать»
Четвертые сутки в размокших окопах
Не спит поредевший в боях батальон.
За нами в руинах, в дыму Севастополь,
Огнём дальнобойным гранат опалён…
Лежим. Головы не поднять под обстрелом,
Работает бешено их миномёт…
Глядишь – недолёт, глядишь – пролетело,
Лишь насыпь замёрзшая брызнет вразлёт.
Четвёртые сутки мы глаз не смыкаем,
Твержу я себе: «Не сдавайся! Не спи!»
Под собственным голос я так засыпаю,
Что музыку боя не слышу в степи.
А мины ложатся совсем уже рядом,
Нас выбить решили любою ценой.
А я засыпаю. И взрывом снаряда,
Разбрызгавшим пыль за моею спиной.
Меня не разбудишь…
Но вот будто в сказке,
Подходит ко мне моя старая мать,
И пальцем касается погнутой каски,
И, как наяву, говорит мне: «Не спать!»
Глаза протираю. Приснилось, конечно!
Гремит канонада, к которой привык…
Но снова в тумане горячем, кромешном
Я вижу отчётливо старческий лик.
Мне видится тот же платок полосатый
И руки, родные с мальчишеских лет,
Что мне воротник поправляли помятый,
Когда уже был по-солдатски одет.
Мне мать говорила: «Желаю удачи.
Иди, мой родной, дай Бог вам пути.
Я буду молиться. Иди, я не плачу.
Ведь знаю, ты должен обратно прийти»
…Четвёртые сутки мы глаз не смыкаем,
Тяжёлые веки налились свинцом.
По облаку дыма не матерь святая,
А мать моя сходит с открытым лицом.
«Не спать!» - и берёт меня за руку прямо.
Нет, это не сон.
- А сюда-то ты как?
Откуда ты, мама, любимая мама? –
И я из окопа в коричневый мрак.
За ней выбегаю. Качнувшись устало,
И падаю, сбитый горячей волной.
Прямым попаданьем окоп мой взорвало,
Осколки со свистом прошли надо мной!
1942 год.
В мемуарной книге: «Бодался телёнок с дубом», Александр Солженицын, с восторгом оценивает стихотворение Алексея Маркова: «У гроба мать Есенина читает приговор…», напечатанного в журнале «Молодая гвардия».
«У гроба Есенина»
Суровость овеяна,
В глазах – упрямый свет,
У гроба мать Есенина.
Она не плачет, нет!
Оплакала заранее,
Глаза свои прожгла,
Когда он в даль бескрайнюю
Подался от села.
«Ушёл себя раздаривать,
Душою не скупясь.
Его планиды зарево
Втоптали люди в грязь.
Нашёл удел мучительный…
Останься бы в селе –
И мог бы стать учителем.
Служить родной земле!..
Я отдала красивого
И юного его,
Я подарила силу вам
От сердца своего.
И что же вы наделали?
Каким вернули мне?
Лежит, и щёки белые!
А вы-то в стороне!
Я отдала вам чуткого!
Сейчас не слышит он…
Вам всё казался шуткою
Его тяжёлый стон!
И молча, и уверенно,
Не опуская взор,
У гроба мать Есенина
Читает приговор.
«Место Лобное, злобное, здравствуй…»
Место Лобное, злобное, здравствуй!
Постою и подумаю тут,
Как в рубахе от времени красной
Государство вершило свой суд.
Всё ж завидую я Пугачёвым,
Чьи в столетьях живут имена.
Ну а мы на заре кумачовой
Гибнем так, и не знает страна.
1949 год.
***
Мне ведь, собственно, много не надо,
Лишь по улочкам старой Москвы.
Поздно ночью бродить с тобой рядом
Без тяжёлых забот и тоски.
И снежок, чтобы медленно, плавно
На твоё опускался плечо,
И пусть главное будет не в главном,
А в журчании слов ни о чём…
***
«Что-то в жизни не вышло,
Что хотел – не сбылось:
Очернили облыжно
Вкривь и вкось, вкривь и вкось…
Напился, недотёпа!
…Снег кружит и кружит…
Не ругайтесь! В сугробах
Вся Россия лежит…
***
Я не верю давно в предрассудки,
Но крестьянка в косынке цветной,
Что мне встретилась на первопутке,
У колодца, с бадейкой пустой.
И стояла, покуда пройду я,
Чтоб в дороге мне не было зла,
Чтоб за счастьем я шёл не впустую, -
Человеком хорошим была!
***
«О, годы воинских казарм!
Я до последней точки мнителен…
Из дому выйду – бросит в жар:
Да как же я без увольнительной?!»
«Одиночество»
Страшнее нету одиночества,
Чем одиночество – в толпе,
Когда бездумно всем хохочется,
Но плакать хочется – тебе!
***
О, Господи, да что же это?
Не спится мне, хоть зарыдай!
Уж время близится к рассвету,
И первый прогремел трамвай!..
Толкутся, мысли, точно в ступе,
Как в осень мухи взаперти.
Пожалуй, так не спит преступник,
На склизком оступясь пути.
- Усни! – твержу себе. Не спится.
Шлёт тени уличный фонарь.
Качается вещуньей-птицей,
Хоть встань и кулаком ударь!
Бушует совесть. Да, преступник!
Сжигай себя!
Весь день вчера
Ты прожил, как ботва без клубня,
Не сделав никому добра!
1967 год.
P.S.
Примечание:
Вот стихотворение Евгения Евтушенко «Бабий Яр», которое послужило и дало повод Алексею Маркову, в сентябре 1961 года, вступить с молодым поэтом в нелицеприятный, некрасивый поединок, на страницах советской печати:
«Бабий Яр»
Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.
Мне сегодня столько лет,
как самому еврейскому народу.
Мне кажется сейчас
я иудей.
Вот я бреду по древнему Египту.
А вот я, на кресте распятый гибну,
и до сих пор на мне – следы гвоздей.
Мне кажется, что Дрейфус –
это я.
Мещанство –
Мой доносчик и судья.
Я за решёткой.
Я попал в кольцо.
Затравленный,
оплёванный, оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.
Мне кажется –
мальчик в Белостоке.
Кровь льётся, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
«Бей жидов, спасай Россию!» -
насилует лабазник мать мою.
О, русский мой народ! –
Я знаю –
ты
по существу интернационален.
Но часто те, чьи руки нечисты,
твоим чистейшим именем бряцали.
Я знаю доброту твоей земли.
Как подло,
что, и жилочкой не дрогнув,
антисемиты пышно нарекли
себя «Союзом русского народа»!
Мне кажется:
я – это Анна Франк,
прозрачная,
как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Мне надо,
чтоб друг в друга мы смотрели.
Как мало можно видеть,
обонять!
Нельзя нам листьев
и нельзя нам неба.
Но можно очень много –
это нежно
друг друга в тёмной комнате обнять.
Сюда идут?
Не бойся – это гулы
самой весны –
она сюда идёт.
Иди ко мне.
Дай мне скорее губы.
Ломают дверь?
Нет – это ледоход…
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
По-судейски.
Все молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик
над тысячами тысяч погребённых.
Я –
каждый здесь расстрелянный старик.
Я –
каждый здесь расстрелянный ребёнок.
Ничто во мне
про это не забудет!
«Интернационал»
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.
Еврейской крови нет в крови моей.
Но ненавистен злобой заскорузлой
Я всем антисемитам
как еврей,
и потому –
я настоящий русский!
1961 год.
*Эссе - свободная композиция, подразумевающая впечатления и соображения автора по конкретному поводу или предмету.
По эссе оценивается, в первую очередь, личность автора – как он смотрит на мир, что думает, что чувствует.
Эссе всегда содержит тезис – основную идею, позицию автора. Тезис может находиться в начале эссе, если у автора уже есть точка зрения на данную проблему, или в заключении, если он приходит к ней в результате рассуждений.
Любой тезис должен быть поддержан двумя-тремя аргументами. Аргументы в свою очередь должны быть проиллюстрированы двумя - тремя примерами.
Эссе – творческая работа, которая имеет свои отличия от реферата. Это сочинение, в рамках которого необходимо обязательно обращаться к читателю.
Поэтому начинать работу следует с фразы: «Я хочу рассказать», «По моему мнению». В завершении сочинения, то есть эссе, используется фраза: «Я пришёл к следующим выводам».
Автор в свободной форме выражает свою точку зрения, обычно полагаясь на собственный опыт.
Эссе не имеет чётких жанровых границ. Лингвисты и литературоведы относят к этому жанру:
философскую, литературно-критическую, историко-биографическую и публицистическую прозу.
Русское слово «эссе» произошло от французского «essai», - которое означает «пробу», «испытание», «опыт, «попытку».