Ты выдумал для меня больше десятка игривых прозвищ -
звенящих, как льдинки зимой,
пушистых, как вербный зародыш,
а я не смогла отыскать для тебя одного - своего.
Называла тебя по имени, как другие, но вмещала в него так много:
улыбку,
сладость касания нёбного потолка
мягким кончиком языка,
долгий гласный - кусочек названия белого цветка,
подаренного тобой в том тёплом московском марте.
Господи, как же глупы мы в играх азартных
и в любви - за что нам такое?
В жизни и в смерти каждый один в поле воин,
и вот узнаём об этом, когда повторяем,
касаясь губами, имена тех, кто не с нами,
когда огонёк свечи на кануне* вздрагивает от дыхания
твоего...
*канун — квадратный стол со свечами в храме, перед которым молятся об упокоении усопших.