Эмоции скормлены, и смысл жизни остался смыслом жизни,
На эскизе улицы, белая краска засохла на кисти,
Один на балконе словно дракон в ожидании принцессы,
Два года бодегонес интроверта под гнетом депрессии.
Ощущения внутри будто кто-то потоптался и вышел,
На задворках экзистенциальный кризис распустился вишней,
Падение в Лавкрафтовские ужасы с крыши дома твоего,
Любовь это когда ты подвешен за шею к маятнику Фуко.
Или когда в голове мысли кружат танец семи покрывал,
И покуда как-то обыденно Эреб огибал лунный вал,
И голова улетела когда тебя уведал, Саломея,
Адам и Ева, но запретный плод твои губы в садах Эдема.
Но рано или поздно от вида из окна приходит тошнота,
От чувств пустота, и силуэт по лезвию заката бредя,
Так же бренно находясь в оковах плоти и плате ума,
В рабстве денег, на виселице любви, а там духовная тюрьма.
И все ж мечтать не вредно под сенью падающих атомных бомб,
Эмоции не выражаю а искажаю тащу с собой в гроб,
И безысходно, запутанно, твои губы грех первозданный,
Если проще, сердце поэта требует любви или страданий.