Угрюмо январское небо, на плечи легло серой ношей.
У бога наклянчила снега три чайные ложки земля.
Достану счастливую маску, на скучную мину наброшу.
Пойду прогуляюсь по лесу, вовсю гололёд матеря.
Пропала волшебная сказка. Где шубы на елях и соснах?
Снежинок, блестящих на солнце, алмазные россыпи где?
Как будто прошлись здесь злодеи из тёмных структур мафиозных,
Оставив туземцев ветвистых свой век коротать в нищете.
Скакнула хвостатая белка на дуб апельсиновой искрой.
Не бойся, я парень хороший, орехи вот только забыл.
Спустись на минутку, желаю тебя, как котёнка, потискать.
Но где там! Умчав, показала пушистый оранжевый тыл.
Простуженно кашляет ворон, прикинувшись черным монахом.
Сколь долго живёт в этих кущах, не вспомнит наверное сам.
Тугим стал отшельник на ухо, не видит добычи, однако,
Воронью пернатую душу отдать не спешит небесам.
Прошу: прояви справедливость, заоблачных стран полицейский.
Поймай тех злосчастных бандитов, что снег утащили в мешках.
Вернут пусть сторицей. Ведь снежным обязан быть климат рассейский.
Чтоб встал я на лыжи и ехал с румянцем живым на щеках.