– Генрих ГустАвович!
Сейчас экзамен в зале.
Я попросил бы Вас в комиссии побыть.
– Так, что же Вы мне раньше не сказали?
Ну, ладно, постараюсь, так и быть.
Хотя приём сегодня в деканате… –
Он посмотрел с сомненьем на часы.
– Там в группе есть одна студентка, кстати,
Такая… умопомрачительной красы!
– Раз так, я буду. Это любопытно.
И вот профессор, пианист, авторитет –
С восторгом смотрит (даже как-то несолидно)
На пианистку, как в музее на портрет!
Давно таких студенток не бывало –
Ну, просто, красоты апофеоз!
Играла – да, старательно играла.
Но, мягко говоря, не виртуоз.
Так, в общем, ничего. Бывает хуже.
Как пианистка – явно «не у дел».
Хотя Нейгауз исполнение не слушал –
Он восхищённо на неё смотрел.
Стройна, изящна! А фигура, а осанка!
Лицо богини, что там говорить!
Красива, как античная гречанка –
Такая Фидия могла бы вдохновить!
Последние аккорды – трелью зыбкой...
Комиссия немного оживилась.
Студентка, глядя на Нейгауза с улыбкой,
Так грациозно и эффектно поклонилась!
А председатель – в тишине партера:
– Профессор, что Вы можете сказать?
– Красавица! Милосская Венера!
Вот ей ещё бы руки обломать!