… его не стало в ноябре.
Опав, заледенели клёны.
Слоями хрустких киноплёнок
застыли лужи во дворе,
и снег, по-мушьи мельтеша,
кружил, сбивая строгий график
осенних дней. Соседский «рафик» -
кина не будет нынче, ша! -
глушил мотор. «Ах, боже мой!» -
вздыхал свидетель автодрамы –
географ, старый Пал Романыч,
в руках сжимая шар земной –
потёртый, с пятнами чернил,
хранящий города и страны,
в которых правые русланы
спасают праведных людмил,
где всё, как в сказке, хорошо
/по правде – так себе, не очень/.
Последний порванный мешок,
вобрав в себя гражданку-осень,
скучал, забытый навсегда
на пятачке за гаражами.
Привычно жизни дорожали,
а с ними – воздух и вода.
И мне хотелось поскорей
уснуть, укрывшись одеялом…
… его не стало в ноябре.
А я не знала.