Лично своей собственной персоной,
в свете солнца и под шум дождя,
я люблю пройтись по Миллионной,
на Неву порой не выходя.
В этой цитадели капитала,
вдоль ее немыслимых красот,
из конца я шествую в начало,
впрочем, иногда наоборот.
Пальцы ног потерши у атлантов,
загадав желанье по пути,
меж архитектурных бриллиантов
километр добрый мне идти.
Улица со звуками металла,
с шелестом желанного из слов,
ты свои названия меняла,
как менял перчатки граф Орлов.
Меж канавок Зимней и Лебяжьей,
словно бы расстегнутый браслет,
с призраками дивных экипажей,
золотом мерцаешь много лет.
Мостовая, как жемчужный бисер,
справа Государственный архив.
Гнал велосипед тут Каннегисер,
пулю в лоб Урицкому пустив.
Здесь дома в престиже и в продаже
и деньгами полны кошельки.
И "особняком" не скажешь даже, -
плотно так стоят особняки.
Чувствую себя я мелкой рыбой,
достигая улицы торец,
где сияет каменною глыбой
знаменитый Мраморный дворец.
Как эквит - бесстрашный гладиатор,
только потушистее втройне,
сквозь решетку виден император
на могучем бронзовом коне.
Я пересекаю площадь шагом -
Князю Италийскому почет.
И Суворов мне мечом, как шпагой,
честь монументально отдает.
Живописно Марсовое поле,
романтичен замок вдалеке -
станешь любоваться поневоле,
с этим местом мы накоротке.
Без особой толчеи и давки
улицы богатой колея.
До Лебяжьей дохожу канавки
и в саду скрываюсь Летнем я.