По пронзенным ветрами пустым площадям
Он шатался и плакал устало.
В голове его праздника липкого гам,
Ему города спящего мало,
Чтобы петь, развязавшимся злым языком,
Неприличные странные песни,
Чтоб Луну, будто сладкий лоснящийся ком,
Поднести своей гордой невесте.
Чтоб по каплям и клеткам себя разобрать,
А затем, как снежинка, сложиться.
А потом пусть приснится усталая мать
И другие любимые лица.
"Эй, ребята, избавьтесь от всей мишуры,
Дождь наденьте на голое тело,
Чтобы чистыми стать до рассветной поры
И белее белейшего мела".-
Он кричал, и качалась на небе Луна.
А жильцам из ближайшего дома
Эта песня казалась до дрожи страшна,
Но до боли тоскливо знакома.
Он, очнувшись, к рассвету домой побредет
И задремлет в родной колыбели,
Вспоминая вчерашний ненужный полет
И слова, что обидой горели.