Так повелось, что полюбившиеся в поездках места представлялись мне особыми образами. Сам себе такое придумывал. Карелия - девушкой березкой, лесной колдуньей; Валаам - мудрым седым старцем, монахом - отшельником; Псков - русским витязем, освященным божественным сиянием. Петербург в этом ряду всегда оставался для меня близким другом и хорошим собеседником. Вдобавок, он населен героями из русской литературной классики. Наш безмолвный диалог с городом всегда получался интересным. Для этого была нужна атмосфера из прошлого, дома, улицы, мемориальные музеи писателей, поэтов и художников. Наверное, поэтому для своих зарисовок выбирал старые районы города.
В свое время по предложению краеведческой библиотеки «Семеновская» и литературно-художественного музея в Приютине мне довелось выполнить серию рисунков в исторической части Петербурга. Некоторые из работ воспроизводили обстановку начала ХIХ века. Не обошлось без внимательного изучения старинных гравюр, рисунков и архивных фотографий. Сразу стало заметно, насколько изменился наш город. Прежнего Петербурга мы и представить себе не можем. Теперь от него сохранились только небольшие островки из разного времени. Петербург постепенно расширялся, прирастал домами, улицами и новыми страницами своей истории. Однажды сюда замечательно вписался не имевший аналогов в мире ленинградский архитектурный авангард. Это был период достаточно бережного отношения к нашему культурному наследию при сравнительно ограниченных государственных вложениях.
Теперь мне иногда кажется, что все права в городе перешли к людям с толстым кошельком. Невская городская панорама давно искажена этажными зданиями из стекла и бетона. Битва за метры внутри «золотого треугольника» Петербурга не знает конца. Исторические здания постепенно сносят, от них в лучшем случае сохраняют измененную фасадную часть. Вроде и места уже не осталось, но и здесь периодически появляются претенциозные памятники, несозвучные высокому званию города. Можно вспомнить слова известного ленинградского скульптора Михаила Аникушина, его желание « не навредить городу». Он вдумчиво подходил к каждой новой работе, долго вживался в создаваемый образ и смотрел, как она будет вписываться в сложившийся архитектурный ансамбль. Случалось, что отказывался от своей новой идеи. Наверное, для этого нужно любить город и быть по-настоящему талантливым творческим человеком.
Сколько трагедии и внутреннего благородства поэта отражается в созданном скульптором памятнике Александру Пушкину на станции метро «Черная речка»! Бессильно опущенные вниз скрещенные руки не держат дуэльного пистолета, его взгляд скользит где-то выше. В этот момент поэт видит перед собой вечность, он не умирает и уже бессмертен для нас. Заметьте, все это передается автором в самых легких и тонких полутонах, но замечательно читается. Аникушину не могло и в голову прийти упростить замысел, «уронить» фигуру поэта для передачи трагизма его образа.
Мне довелось увидеть в мастерской скульптора несколько моделей памятника Пушкину, установленного на площади Искусств перед зданием Государственного Русского музея в 1957 году. Не угадать было среди них заметного различия. Мастер добивался достоверности своей модели в самых малейших деталях: движении кисти руки поэта, его пальцев. Действительно, это могло многое менять в их восприятии.
Знаете, настоящий актер говорит на сцене негромко, но в зале его все слышат. Ему не нужно кричать или выкатывать глаза, чтобы убедить зрителя в правдивости передаваемых эмоций. У мастера для этого есть набор других профессиональных актерских средств.
К чему все это? У нас сегодня существует гражданское общество и свобода мнений, но попробуйте публично заявить, что не видите для себя ничего замечательного в «Черном квадрате» Казимира Малевича, что у этого художника, основателя супрематизма, есть и другие работы, много лучше. Определенно, вас могут перестать считать образованным человеком. Не открыл для себя новаторского подхода художника. Нечто похожее происходит сегодня и при обсуждении весьма спорных новых петербургских памятников.
Помните симпатичную чеховскую «Душечку»? Она одинаково уверенно рассуждала об искусстве, торговле древесиной и вопросах распространения чумы у крупного рогатого скота и прочих недугах домашних животных. Дело в том, что Душечка каждый раз умела «растворяться» в своих мужьях. Разобраться в новых образцах современного искусства тоже бывает непросто. Зато можно успеть попасть в нужный тон.
Возведенный недавно на улице Декабристов бронзовый монумент Александру Блоку выполнен скульптором Евгением Ротановым и архитектором Кожиным. Поэт шагает и падает вперед, как бы напоминая нам начальные строки одного из самых известных своих произведений: «Ветер, ветер! На ногах не стоит человек». Памятник очень похож на все то, что сегодня появляется в городах просвещенной Западной Европы. Следовательно, сразу попадает у нас в разряд нового и передового. Мы по этой части не всегда бываем разборчивы. Это к тому, что Санкт-Петербург с самого начала создавался на лучших образцах западной культуры.
У ответственных людей города такой памятник Александру Блоку возражений не вызвал. Сомнения возникли лишь по одному вопросу: в какую сторону должна падать бронзовая фигура великого поэта? Теперь эта монументальная глыба высотой в три с половиной метра оказалась неким ориентиром на пути к знаменитой психиатрической больнице святого Николая Чудотворца на реке Пряжке. «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно»… Эти строки из стихотворения великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова, на мой взгляд, как нельзя лучше отражают нашу сегодняшнюю ситуацию. Честно скажу, что не признал в новом монументе поэта Александра Блока. Наверное, у меня к этому давно уже выросло что-то личное. Любил бродить по городу с карманного размера сборником стихов поэта. Что-то тебя пробьет, и ты его откроешь...
Скорее, автор этого памятника пытался запечатлеть здесь нас самих и наше время. Тогда и угол падения им выбран правильно, долго теперь из этой ямы придется выбираться. Сегодня в городе утрачены многие прежние позиции в монументальной скульптуре. Ни одной по-настоящему удачной работы за последние десятилетия. Возможно, мастера есть, но не могут выйти на этот уровень по каким-то причинам. Только в чем же поэт перед нами виноват?
За чеховскую героиню Оленьку можно быть спокойным. Даже приезд законной жены ее последнего избранника ветеринара не избавил героиню от радостного возбуждения: «Она больше не будет одна, кончилось ее одиночество». В жизни Оленьки начинался новый этап, связанный с заботами о славном мальчике гимназисте Саше. В своем простодушии она всегда была по-женски прекрасна, настоящая чеховская мадонна…
Мы-то с вами, с чем останемся? Ленинград - Петербург тем и хорош, что своим героическим прошлым, проспектами, открывающимися за ними перспективами, музеями и дворцами, каналами с повисшими мостами и удивительной «петербуржской» атмосферой старых дворов. Уберите все это, и чего тогда будет стоить созданное нами сегодня?
Город уверенно шагнул в третье тысячелетие и стал намного удобнее. В нем появились высотки и скоростные транспортные магистрали. Мой Приморский (Ждановский) район города заполнен хаотичными типовыми застройками и удивительно похож на десятки других городов России. Не спасает даже высотная башня Газпрома. Только меня никогда сильно не привлекали такие урбанистические пейзажи. В них уже не осталось места для знакомого Петербурга.
К слову, поэт Александр Блок был ярчайшим представителем той самой, разрушающейся сегодня старой культуры. Мне почему - то сейчас вспомнились его строки совсем не из поэмы «Двенадцать», а другие, очень близкие…
Ну что ж? Одной заботой боле -
Одной слезой река шумней
А ты все та же - лес, да поле,
Да плат узорный до бровей…
И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Когда блеснет в дали дорожной
Мгновенный взор из-под платка,
Когда звенит тоской острожной
Глухая песня ямщика!..
Авторская акварель. Канал Гребоедова, февраль. Петербург