Княжна Юлия Часть 5.
Ранним утром, возле леса,
в доме Агни тишина,
Спит княгиня, спит Добрыня,
лишь ведунье не до сна.
Изучает письма древних,
описания войны,
Как спасти народ славянский,
от темнеющей беды.
Просыпаются долины,
вышел из лесу олень,
Зайцы скачут по поляне,
утро начинает день.
На траве роса сверкает,
слышен жаворонка свист,
Над лесами и полями,
воздух свеж, прозрачен, чист.
Возле Агнии избушки,
плеск прозрачного ручья,
Горы, лес, поля и реки,
это русская земля.
Это светлые просторы,
бирюзовых далей свет,
И во всём бескрайнем мире,
ничего прекрасней нет.
И за светлою долиной,
видит Агни свет былин,
Поднимаются картины,
показав как мир един.
Как ходили караваны,
меж прекрасных городов,
Все в союзе, мира страны,
словно сказ из странных снов.
Но сейчас везде иные,
правят людом, нам на грех,
Им поступки бы срамные,
да купить деньгами всех.
Но пророчества не даром,
говорят, что всё пройдёт,
И под знаменем славянским,
станет весь един народ.
Так и будет круг за кругом,
тьма и свет по миру плыть,
Дай Бог, тьма не сможет разом,
покрывалом свет накрыть.
____________________________________________
Вас же отвлеку на время,
от красы Руси полей,
Расскажу про суд княгини,
тот что всех во всём правей.
Дело было как-то летом,
караванщик вёз товар,
За него на рынке княжьем,
получить хотел навар.
Продавал, считай седьмицу,
наконец забрали всё,
Покидать решил столицу,
чтоб везти товар ещё.
Вся торговля вышла златом,
ровно восемьсот монет,
Не поймём с тобою сразу,
много это или нет.
Но суди-ка сам читатель,
в те далёкие поры,
За монету можно было,
взять лошадку во дворы.
Две коровы иль баранов,
почитай хотя бы три,
Кур пятнадцать или двадцать,
много-ль это? Посмотри.
В общем вышел куш приличный,
хватит закупить товар,
Да потом ещё отлично,
погулять на тот навар.
Ранним утром караванщик,
завершив свои дела,
Собирается уехать,
да беда его ждала.
Снарядил коня в дорогу,
положил кошель в суму,
Ведь на ранней, ранней зорьке,
надо ехать одному.
Долго-ль, коротко-ль проходит,
но загородом купец,
Кошель в сумке не находит,
счастью в раз пришёл конец.
Мчит обратно в город древний,
прямиком в священный храм,
К мудрецу бежит с поклоном,
«Я за помощь, всё отдам!!!»
Старец молвит: «Что случилось,
на тебе и лика нет,
Что с тобою приключилось,
что не мил стал белый свет?»
«Потерял кошель с прибытком,
там вся выручка моя,
Что мне делать, как вернуться,
дома ждёт меня семья!
Если б, мой кошель нашёлся,
я отдал бы сто монет,
Только кто отдаст нашедши,
не вернут мне деньги, нет».
Улыбнулся мудрый старец,
«Не печалься о деньгах,
Час назад наш прихожанин,
твой кошель принёс в руках.
Он сейчас стоит в молитве,
а кошель лежит при нём,
Подожди его немного,
и кошель тебе вернём».
Караванщик тихо охнув,
прослезился, а потом,
Стал у входа возле двери,
мудреца ждать с кошельком.
Вот глядит идут из храма,
сам мудрец и с ним мужик,
В это время в сердце тихо,
слог нечистого проник.
«Эти деньги заслужил ты,
а теперь отдать их часть?
Чтобы вдруг, какой прохожий,
насладился ими всласть?
Неужели ты прибыток,
не вернёшь в свою семью,
Забирай весь куш обратно,
делай как тебе велю!»
Вот подходит караванщик,
получает всё назад,
И теперь ему награду,
надо выдать, он не рад.
Взял кошель, в нём покопался,
да достал пяток монет,
«Я хотел отдать бы сотню,
да здесь ровно сотни нет.
Я когда считал монеты,
было ровно девятьсот,
А теперь на сотню меньше,
кто же мне их возвернёт?»
Прихожанин возмутился,
«Я кошель не открывал,
Если б вдруг задумал злое,
то совсем не отдавал».
Что же делать? Кто рассудит?
Слово тут берёт мудрец,
«Там на площади суд княжий,
пусть рассудят, наконец».
Так на том и порешили,
вместе все идут на суд,
Вслед за ними люди были,
все княжны решенья ждут.
Дева выслушав обоих,
говорит: «Ну что ж, решу,
И задачу не простую,
как открыть вам расскажу.
Каждый пусть возьмёт писанье,
то, что свято для славян,
А потом, клянясь над книгой,
каждый всё расскажет сам».
Как сказала так и было,
оба говорят как есть,
Ни один не признаётся,
как решить задачу здесь.
А княжна с улыбкой глядя,
молвит: «Слушала я вас,
А теперь моё решенье,
вы послушайте сейчас.
Караванщик утверждает,
было ровно девятьсот,
Знать его кошель в народе,
скоро кто ни будь найдёт.
Тот же что нашёл прохожий,
видно сразу, был другой,
Забирай его в награду,
да напрасно тут не стой».
Караванщик слыша это,
на колени пред людьми,
«Пожалей меня княгиня,
да детишек пощади.
Это бес меня попутал,
чтоб награду не давать,
Я его тогда послушал,
и прилюдно начал врать».
Девы взгляд суров стал мигом,
«Как ты смел писанье взяв,
Лгать при всех, на человека,
честь и совесть потеряв?
Значит вот тебе решенье:
двести заберёшь монет,
Остальные пусть прохожий,
сам решит отдать аль нет».
Прихожанин улыбнулся,
«Эти деньги не мои,
Забирай в казну княгиня,
счастья не несут они».
«Так и быть, - сказала дева –
деньги будут за казной,
В «Комоедицу» подарки,
детям раздадим весной.
А с тобою караванщик,
будет разговор такой,
Чтоб ноги твоей в столице,
не видали! И не стой!
Собирай свои пожитки,
да иди откуда ты,
Если бы не малы детки,
не видал бы ты весны.
За обман на древней книге,
место для тебя острог,
И молись ночами Роду,
что он был к тебе не строг».
Так закончился суд княжий,
от себя добавлю я,
Что таких как та княгиня,
раз в сто лет родит земля.