Дементоры любовные в глазах...
Как холодно... дыхание все реже.
Так долго нёс я лёд в своих руках,
Встречайте! Пантомима на манеже.
Пройдут ожоги, боли нет, шепчу
Какой-то бред отца Екклесиаста.
Над ним я непременно подшучу,
Шутить с тенями вечности опасно.
С живого душу-кожу... погоди,
Я сам тебе в помощники набился.
А сердце бьётся, ухает в груди,
Ты не успел, родной, опохмелиться.
Перекреститься, дурень... вот беда,
От совести больной одни ошметки.
И пятна ядовитого стыда,
И пепел от соженной утром фотки.