Бабушка Маня опару поставила ввечеру.
Руки морщинисты делали дело,
Тихо молилась, посудой гремела,
Из-под платка пряди выбились в тон серебру.
Ночью опара ворочалась в тесной квашне.
Приподнималась, тянулась до кромки.
Крик петуха оглушительно-звонкий
Поднял стряпуху до блёклого света в окне.
Жёсткие руки месили то врозь, а то встречь.
Сонное тело ещё б отдыхало,
Сна доставалось ему очень мало.
Солнце торопит – успеть бы хлебов-то напечь.
Горн оживила. Под томно дохнул на хлебы,
Жаром объял и подняться заставил.
Запах рванул из распахнутых ставен.
Хлебного духа волна расплескала следы.
Луч на рассвете лениво скользнул по избе,
Печку погладил, к столу прикоснулся,
Бабушке Мане тепло улыбнулся –
Благословенье хлебам от высоких небес.
Время пришло доставать из печи каравай.
Пышный, румяный и звонкий, как бубен,
Солнца кусок средь мелькающих будней.
Бабушка Маня, иди детвору поднимай.