Над сизым пирсом
словно пирсинг,
Серебряное солнце
виснет…
Железнодорожным полотном
берег перерезан.
Холодным взглядом -
медленным и трезвым -
скольжу по рельсам,
И дальше – в небо,
меркнущее плавно,
акаций тянутся кривые лапы.
И каждый тополь -
застывший вопль
пирамидальный.
А море рядом,
навалившимся накатом,
из дали дальней;
Бубнит о берег,
гудит прибоем.
Довольные и миром, и собою
на турниках энтузиасты виснут,
качаются на брусьях неказистых.
С надсадным свистом
ползёт состав,
Лиловый пляж пустеет,
и контингент вечерний молодеет, -
Подстилки стелет,
и струится ловко,
в стаканчики пластмассовые водка.
В кафе бандитских
гупает призывно
басами злыми
музыка густая,
Слетается ****ей шикарных стая
за столики,
Где их кадрят на танцы
подпитые матросы-иностанцы.
Неподалёку в тесной скользкой клетке
валяется, сподобленный калеке,
и вымогает подаяние мишка:
Глядят заворожённые детишки,
и за решётку сладости бросают
и соболезнуют.
Но вновь,
свистя надсадно,
состав ползёт обратно,
И тащит за собою ночь.
Серьгой светясь,
над морем свесясь,
играет позолотой месяц.