Как отраженье страждущего «я»
И безответной страсти оправданье,
Как ветра животворная струя,
Мне снился сон, покинув подсознанье.
Шумел простор эгейскою волной,
И море с плеском ближе подступало,
Упрямо нагоняя бриз дневной
На берега пустынные и скалы.
Захватывало дух у новичка!
Юпитера в себе осознавая,
Он был быком, и на спине быка
Европа проплывала золотая.
Крит появлялся из морских глубин
И, появляясь, снова в дымке таял;
Взлетал дельфин и исчезал дельфин,
Поодаль беглецов сопровождая.
А женщина, которая была
Прообразом её, на самом деле
Без сновидений в эту ночь спала,
Спала, как спят младенцы в колыбели.
Что мне она? И что я для неё?
И почему она имеет право
В моё сокрытое вторгаться бытиё
И там хозяйничать налево и направо,
Таинственно собой в меня врастать,
Соединяясь тысячами нитей,
И снова без надежды исчезать?..
Нет ничего, чтоб я не мог простить ей!
Смеялся сон над худосочьем дня,
Над серостью его и малозвучьем,
Пленив своею щедростью меня…
А я давно от этого отучен.
Зачем и кто всё это разрешил,
Какой слепой, непостижимой властью,
Соединив две родственных души
И ни одной не дав при этом счастья?!