Её я увидел на так называемой даче.
Красавица мирно свою поливала капусту.
Суббота была, и народ был трудом озадачен,
Почти позабыв о прекрасных возвышенных чувствах.
Нет, Шура Володю не крыла пронзительным матом,–
Ведь злые слова невозможны в такой атмосфере.
А розы душили божественным нас ароматом,
И тот, кто не верил в Эдем, несомненно, поверил.
Не Еву ли видел я сквозь промежутки малины,
И то, что валялось, как шланг, было, всё-таки, змеем?
Но тут появились соседки, Ирина с Мариной,
На велосипедах подъехали (это точнее).
Я вспомнил Париса, – он яблоком женщин рассорил.
Нет, думаю, тезка, нельзя быть таким крохобором.
Недавно купил в магазине арбуз я… и вскоре
На грядке моей он лежал, как откормленный боров.
«Сорвал» я его под всеобщее дев ликованье.
Арбузов подобных давно не видала окрестность.
Простят меня грации за плутовство – ведь признанье
Снимает вину. И, по-моему, это не пресно.
Мы, семечки чудо-арбуза собрав до единой,
Своим оптимизмом друг друга на год заряжали,
А мне вспоминался при этом чудак Буратино,
Как он, поливая монетки, всё ждал урожая.