Седым мотыльковым светом,
просеянным через сито,
мучнистое утро скрыло
отрез гранита.
Ещё не проснулись окна,
над портом застыли краны,
заводы не закурили.
Рано.
Сливаясь с прозрачной дымкой,
здесь Фёдор Михалыч бродит
и с первым лучом неспешно
в рассвет уходит.
Дорога открыта шагу,
а контурный город - взгляду.
Похожие на раскраску,
парят фасады.
И всё, что под взгляд ни ляжет,
продлится, когда я кану:
дома, мундштуки заводов,
жирафы-краны.
Пора. У меня есть время.
Довольно бродить во мраке.
Уже золочёный зайчик
зажёг Исаакий.