" Во все времена разноцветные минералы кажутся пришельцами из иного измерения, чудесным подарком благосклонных Богов".
Через несколько минут сфера телепортировалась в далёкое прошлое Южного Казахстана. Степной ветер раскачивал трап. Адам и Кира сидели, свесив ноги в открытый люк. Лука, кивнув на ящики, в которых лежали шестигранные призмы кварца одинакового размера, явно технологического производства, протянул Кире кристалл:
- Посмотри! Какими только магическими свойствами не наделяли его древние люди! Греческие учёные верили, что это застывший лёд – слёзы богов, упавшие с неба. Сначала кристаллы использовали колдуны и маги для медитации, потом знахари для прижигания ран, виноградари для очищения вина. И много-много позже минерал, после специальной обработки, стали использовать в радиотехнике, а после - и в более высоких космических технологиях. Ведь это по своей сути матрица. Интересно, каков объём его памяти и что удивительного выявит телеметрия? Когда наши предки смогли открыть удивительные свойства кварца, они научились передавать энергию из одной точки в другую без пересечения физического территориального пространства между ними. В этом веке учёные пошли ещё дальше – телепортация, теперь уже и материи, стала у нас обычным делом. И вот поэтому мы здесь – собиратели кварца.
Вдруг Адам неудачно задел локтем ладонь Киры, и кристалл, блеснув в воздухе, полетел вниз на землю. Кира оглянулась на ребят.
– Что делать?
– Что упало, то пропало! – Адам сначала было дурашливо засмеялся, но вдруг нахмурился и сказал:
– А кораблик-то наш в чужом порту. Надо выбираться отсюда.
Из-за небольшого холма показался всадник. Он привстал в стременах, вглядываясь в небесное нечто и закричал, заворачивая поводьями белого жеребца к следовавшему за ним небольшому каравану:
– Керемет! Керемет!
В этот момент сфера за его спиной исчезла, растворилась в воздухе.
На Великом Шёлковом пути были не редки нападения на караваны купцов. Самые опытные керуенши – караванщики, много лет ходившие степными тропами, знают множество таких случаев. Еще и сейчас ушкалак (перекати-поле) пахнет потом разгоряченных коней и человеческой кровью. Темнота густая, как только что взбитое масло из молока кобылицы, пропахшая терпкой полынью, заполняла степь. Умолкли звенящие весь день кузнечики. Им на смену пришли звуки цикад и таинственные шорохи тёплой южной ночи. Запоздалая ящерица, перед тем как юркнуть в норку, двойным своим язычком облизала невесть откуда появившийся прозрачный камушек, ставший преградой на ее пути. Шмыгнув в своё жилище, ящерица задела хвостом кристалл, и он откатился к спящему бутону тюльпана.
Из бездны ночного неба влажными гранатовыми зёрнами засияли звёзды.
Ветер разносил по степи запах костра - караван расположился на ночлег. Люди сидели у огня. Один из них пытался рассказать о знамении, которое он видел сегодня в небе, но слушатели лишь посмеялись, принимая его слова за пустой вымысел. Парень обиделся, положив голову на седло, ещё долго не мог уснуть. Буркит давно присмотрелся к здешним местам, но ничего подобного раньше здесь не происходило. В той парящей штуке он разглядел, несмотря на странную одежду, необыкновенной красоты девушку, за слова о которой его поднял на смех родной дядя Буйра-ага:
– Вот, значит, о ком страдает твоё сердце – небесная пери поселилась в нём!
Буркит приподнял голову, с обидой посмотрел на дядю, но тот, устав от дневного перехода и не съедаемый совестью, крепко спал. Лишь гладкая розовая лысина, похожая на пятку младенца, блестела под луной. Сколько помнит себя Буркит, дядя всегда был лысым, а прозвище Буйра–кучерявый ему дали женщины. Многие уже и не помнят, что отец назвал его при рождении Кенесбаем.
Буркиту вспомнился родной аул, который сейчас откочевал на джайляу. Ещё не скоро он сможет рассказать аже о своих дорожных приключениях, об этой удивительной девушке–пери, а ведь она тоже смотрела на него с явным интересом, вон даже что-то выронила из рук. Поискать бы, утереть нос Буйра-аге. Усталость и сон постепенно одолели Буркита, и, засыпая, он услышал, как аже предлагает ему шубат и гладит его голову тёплыми ласковыми руками. А коке, пряча добрую усмешку в смуглых морщинках глаз, старается сказать жене с нарочитой укоризной:
– Избалуешь внука! Будет девчонкой!
Любопытная звезда заглядывает в шанырак. Нет, не звезда, сама пери смотрит на него. Буркит улыбнулся во сне и протянул руки навстречу.
Он проснулся от шума и возни – караванщики поднялись засветло. Готовились к утренней молитве. Буркит вскочил, ладонями утёр лицо. Крепкий сон и утренняя свежесть не оставили даже следа от вечерней обиды. И когда все приготовились к намазу, парень радостно огляделся по сторонам и опустился на землю. Солнечные брызги рассыпались над степью, к ним потянулись головки цветов. У колена Буркита открыл лепестки ярко-красный тюльпан. Буркит взглянул на него и замер – возле цветка сиял необыкновенный камень. Стараясь не привлечь внимания старших, Буркит накрыл камень ладонью и сжал в кулак, подумал, видимо, это как раз и есть то, что выронила пери. Слова молитвы стали путаться, но, устыдившись, он одёрнул себя и, подстраиваясь под слова отца, произнес:
– Иншалла! Иншалла! Иншалла!
Вместе с караванщиками Буркит долго разглядывал свою находку: загадочный камень не походил ни на один известный. Буйра-ага предложил для него свой мешочек из-под насвая, но Буркит отказался, продолжая старательно вглядываться в полупрозрачный камень, словно надеялся разглядеть в нём свою вчерашнюю незнакомку. Полдня пути до Саудакента он то и дело вынимал камень из-за пазухи. Поднеся к глазам в очередной раз, парень обомлел: словно в зеркале, в кристалле стали отражаться люди. Неизвестный ему мир разворачивался на гладких сторонах камня: удивительные животные, странные люди, непонятные жилища быстро сменяли друг друга. И – о, незабываемый волшебный миг! – появилась луноликая пери. Казалось, что она тоже вглядывалась в Буркита. Лицо её выражало удивление, которое сменил испуг; джигиту даже показалось, что он слышит возглас пери. Затем завертелись земля и небо, и уже вместо девушки прямо на него смотрела ящерица.
– Ой, бай! – закричал Буркит и выронил камень. Тот исчез в быстром течении реки, раздвигающей прибрежные камыши и кусты розового чингила – караван переходил Шабакты. Его удивительная находка пропала, пропала навсегда! Буркит горестно вздохнул. Если рассказать о том, что видел, совсем засмеют, лучше уж промолчать. Буйра-ага, заметивший, как Буркит выронил камень, прокричал:
– Разиня! – едва не плюнув с досады, но сдержался, ибо плюющий в воду может погибнуть от жажды.
Над зелёной излукой Шабакты тянулись крепостные стены Саудакента. Возле городских ворот царило столпотворение: протискиваясь между людьми, каждый керуенши норовил обратить внимание стражника на себя, задобрить его и первым попасть в город на площадь. Там велась бойкая, шумная торговля лошадьми и верблюдами, шёл обмен вьючных животных на тюки китайского шёлка и атласа, бронзовую и серебряную утварь или оружие: ножи, сабли. Благоухал рядами пряностей, овощей и фруктов зелёный базар. Желудки будоражил запах жареного мяса: от пышущего жаром тандыра вкусно пахло лепёшками. Между людьми сновали разносчики воды. Сквозь вопли ослов и гул людей пробивался мелодичный звон и стук – чеканщики и кузнецы на глазах зевак выполняли свою искусную работу. Трудолюбивой пчёлкой жужжал гончарный круг. Древний город Саудакент, стоящий на Великом Шелковом пути, как огромный муравейник, жил своей обычной будничной жизнью.
Путники остановились в караван-сарае. Под огромным тутовником, за щедрым дастарханом, купцы обсуждали торговые сделки. Несколько коз хозяйского стада, стараясь дотянуться до сочных листьев, взобрались на плоскую крышу караван-сарая. Старший сын хозяина обмазывал дувал и стены приземистого жилища глиной, смешанной с навозом. Увидев проделки коз, схватил в руки длинный горбыль и принялся сгонять упрямых животных. Самая норовистая, соскочив с крыши, провалилась в неглубокий колодец, больше похожий на яму. Воды в нём давно не было, но хозяин, помня легенду, что водой из него поил своего боевого коня сам Искандер, колодец не засыпал.
Хозяин подозвал младшего сына и, отправляя пасти стадо к сочным травам Шабакты, поучал его не лениться:
– Будешь выбирать лёгкую работу, достанется трудная. Сам же, надеясь услышать необычные истории, подсел к дастархану. Куреинши Тохтабай, глядя на притихшего Буркита, попросил показать необычный кристалл. Узнав, что сын выронил его в реку, он не стал сокрушаться о потере. Но тут один из присутствующих гостей, ссылаясь на узун-кулак, рассказал об удивительной находке – жанатасе. Несколько лет назад некий купец, расположив караван на ночлег в горах, нашёл разноцветные камни. Счастливчик наполнил ими свой коржин. Камни были удивительно красивые, и он выгодно их продал и разбогател.
Тохтабай пихнул сына локтем: «Слышишь, какое богатство уплыло из рук».
Керемет –чудеса,чудо
Буркит - орёл
Джайляу – летнее пастбище
аже - бабушка
шубат –кисломолочный напиток
коке -дед
Шанырак – круглое отверстие на самом верху юрты
Саудакент – древний город на Шёлковом пути в Южном Казахстане. В советское время село Байкадам.
река Шабакты – рыбёшка
Искандер – Александр Македонский
Узун-кулак- слухи, народные новости
Жанатас – новый камень.
Рядом с этим местечком в советское время вырос город Жанатас, в окрестностях которого была освоена добыча кварцитов. Кварцит – натуральный камень высокой прочности с широкой цветовой гаммой. Минерал использовали для отделки мавзолея В. И. Ленина на Красной площади. Кроме кварцитов здесь огромное месторождение тёмного фосфорита.
художник Есенгали Садырбаев