« Камень всегда воспринимался людьми как нечто бескрайне мудрое, идущее сквозь века, как нечто бесконечно загадочное, ибо камень неподвижно и безмолвно творит чудеса»
Байкадам, конец мая 1971 года. Женя в числе нескольких отличников и хорошистов переведена в 6 класс без экзаменов. Классный руководитель, прочитав список, заметил, что не стоит расслабляться, впереди ещё десять дней школьной практики. После звонка весь класс рванул по школьному саду к будке с газированной водой. В руках продавца мелькали стаканы и кружки, он пшикал в них газировкой, нацеживал сироп из двух колб - кому вишнёвый, кому грушевый, и снова пшикал газированной водой, поднимая выползающую за края шипящую пену; не скупился угостить безденежную малышню, смотревшую на вожделенную шипучку тоскливыми глазами.
На минутку замерев от восторженного ощущения во рту, ещё не успев утереть слёзы от ударившей в нос шипучки, а едва уловимый майский ветерок уже дразнил аппетитным запахом жареных чебуреков и мяса, принося его от шашлычной. Моментально проглоченный чебурек или беляш только разжигал аппетит, и весёлой стайкой ребятня разбегалась по домам.
Дома Женю тоже ждала хорошая новость – мама написала заявление на путёвку в пионерский лагерь. Девочке предстояло впервые уехать из дома на целый месяц в самостоятельную жизнь. Смена начиналась с 10 июня. Несмотря на практику, дни тянулись невероятно долго. Женя старательно готовилась к поездке: кроме вещей и своего личного дневника, она уложила в балетку альбом с марками и самодельную шкатулку с коллекцией камней. Её начал собирать ещё старший брат. А несколько лет назад шкатулка, большая жестяная банка с крышкой, перешла Жене по наследству – у брата началась взрослая жизнь.
Девочка могла часами перебирать свои сокровища, а детское воображение легко рисовало для каждого камушка свою историю. Ей очень нравился янтарь - десяток солнечных камушков разной формы, нанизанных на тесёмку. Янтарь добавил в коллекцию друг семьи, служивший в Прибалтике, он сказал, что это смола очень древних деревьев. А вот три небольших слоистых бесцветных камушка – это слюда. Брат рассказывал, что когда-то давно слюду вставляли в оконные проёмы вместо стекла. Осколок с неровными и острыми краями красноватого цвета назывался кремень. Раньше их было два, один из них пропал неизвестно куда. Жене нравилось смотреть, как искорки проблёскивали между гранями камней, если ими ударять друг об друга. Среди мелкого песчанника лежал кусочек битума. Один скромный на вид камень, найденный у скалы Гагдау во время рыбалки на Шабакты, брат называл ракушечником. Оказывается, этот скромник почти полностью состоит из обломков раковин доисторических моллюсков. Был и ещё один невзрачный камушек, но его названия брат не знал: с ноготок Жениного мизинца, тусклый, сверху покрытый мутным налётом, своими гранями он цепко держался за небольшой кусочек породы землистого цвета. Да и лежал камушек в шкатулке особнячком. Видимо, хорошо знал себе цену, о которой в ту пору никто даже не догадывался. Уже став взрослой, однажды, вспоминая неизвестно куда пропавшую коллекцию, Женя услышит предположение старшего брата, что маленький кристаллик вполне мог быть алмазом, ведь нашли они его где-то в окрестностях рудного месторождения Жанатаса. Там добывалось много чего из таблицы Менделеева. Из тех мест был и красновато-коричневый халцедон. Когда и как он очутился в шкатулке, Женя уже не помнила.
Здесь же лежал небольшой обломок изразца нежного бирюзового цвета. Женя нашла его во время школьной экскурсии к мавзолею Шокай Датка, расположенного на старом казахском кладбище села Байкадам. Сейчас мавзолей является историческим наследием Казахстана так же, как и огромный, просто невероятный по своим размерам холм Культобе. Под ним находится старое городище – Саудакент, через него когда то проходил Великий Шелковый путь. Талые воды иногда вымывают из холма огромные, почти в человеческий рост, кувшины. Женя видела такой, он был в хозяйстве у байкадамца, живущего по соседству. Иногда на макушке холма, рядом с расположенным там русским кладбищем, кто-то тайно роется в земле. Кладбище только называется русским, а на самом деле там хоронили людей самых разных национальностей. Среди них и бабушка Жени.
Если забраться на Культобе, не только весь Байкадам как на ладони, но видны и горы. За перевалом находится пионерский лагерь, в который днями и предстояло уехать Жене.
Как-то так получилось, что Женю и ещё двух девочек Иру и Нину, привезли в пионерский лагерь за сутки до открытия смены. Всю дорогу они, вцепившись в борт грузовика, смотрели на удаляющиеся дома и сады посёлка. Потом машина промчалась по мелководью Шабакты, обдавая веером брызг, и выскочила на степную дорогу. Следом, как бестолковый соседский пёс Баржол, увязалась вездесущая лохматая пыль. Подъехав к перевалу, натужно урча, грузовик осторожно, почти вертикально, пополз вверх. Девочкам стало не по себе, насторожено переглядываясь между собой, троица облегчённо вздохнула лишь, когда машина благополучно притормозила на плоской макушке горы. Перед девочками открылся вид на территорию пионерского лагеря и на Бестугаи серебристо-зелёного цвета. Такой необыкновенно красивый цвет рощицам предавали узкие листья лоха. Его сладкие терпкие с твёрдой косточкой ягоды в народе называли джидой и дикими маслинами.
Вскоре запыленный грузовик остановился у высоких решётчатых ворот.
Последние были закрыты и водитель долго сигналил. В подошедшей на шум женщине, Женя узнала тётю Кадишу – маму своей одноклассницы. Как она могла забыть – девочка хвалилась, что её мама будет работать на кухне поваром, а дед Тамабай будет пасти стадо баранов, которых совхоз выделил для столовой лагеря.
Тётя Кадиша, всплеснув руками, сказала:
– Открытие сезона завтра, вы зачем сегодня приехали? Куда я детей размещу без директора лагеря? Да и все три корпуса закрыты.
Водитель понял, что придётся возвращаться с детьми, а завтра снова везти их в лагерь, и принялся уговаривать тётю Кадишу забрать девочек. Вряд ли на неё подействовали его доводы. Скорее всего – она пожалела девчушек: понурые, голодные, они едва не плакали возле своих чемоданчиков и сумок.
Вскоре обрадованный водитель, посигналив на прощанье, уехал. Тётя Кадиша повела девочек к четырем ярким юртам, которые стояли среди деревьев за лагерем.
Перед порогом одной из них была расстелена кошма. На ней за низеньким столиком обедал дед Тамабай. Девочек усадили обедать, что было очень кстати: в радостном возбуждении перед поездкой они забыли о еде и теперь, с аппетитом уплетали лепёшки, запивали горячей наваристой шорпой. Тётя Кадиша, улыбаясь, подливала им бульон из закопчённого казана, стоящего тут же на четырёх плоских камнях.
Никто из девочек и не думал огорчаться неожиданным обстоятельством – ну закрыт лагерь и закрыт. Они даже обрадовались появившейся возможности первый раз в жизни переночевать в юрте. Вторая половина дня прошла очень весело. Перемыв в большой миске посуду, дети ушли помогать деду пасти стадо. Но, конечно, они больше барахтались в старице на виду у Тамабая. Он же и объяснил, что старица – это бывшее русло реки. И теперь этот бессточный водоём в форме серпа огибал скалу с очень странным названием Гагдау. Острый конец «серпа» пропадал в тугайных зарослях, а конец «рукоятки» упирался в берег Шабакты.
Женька ходила по тёплому мелководью, пока не ощутила боль в ноге. Нагнувшись, увидела небольшой стеклянный, как показалось сначала, необычайной формы кристалл. «Вот это да,» - подумала Женька, рассматривая находку. Внутри кристалла девочка обнаружила сеточку трещин. Вглядываясь в находку, девочке почудилось едва заметное таинственное мерцание сторон, а грани призмы, как будто, почти неуловимо посверкивали разноцветными бликами. Она стала показывать девчонкам своё нечаянное обретение, радуясь пополнению коллекции. Вечером Женя, потеснив в шкатулке остальные камни, очень бережно положила между ними кристалл.
После ужина набегавшиеся днём девчонки, чуть коснувшись головами подушек, уснули. Ночью младшая из них, Ира, разбудила Женю. Спросонья та ничего не могла понять и разглядеть в темноте. Шанырак, с примостившимся на его краю полумесяцем, почти не освещал маленькое уютное жилище. Девочка забралась к Женьке под одеяло и шепотом сказала:
– Я боюсь, кто-то ходит вокруг юрты. Наверное, ищет дверь, чтобы зайти.
Женя прислушалась. Действительно, сопя и тяжело вздыхая, кто-то топтался почти рядом с ними. Ему противостояли только полукруглые войлочные стены, закреплённые на кереге. Вскоре неизвестное существо грузно опустилось на землю. Пока не сморил сон, девочки слышали непонятные вздохи и тяжёлое дыхание.
Проснулась Женя от голоса тёти Кадиши, та требовала от кого-то подняться и уйти.
– Чу-чу! Пошёл, - понукала она. В ответ ей раздался недовольный ослиный рёв. «Так вот он, нарушитель ночного сна и спокойствия», - поняла девочка и засмеялась. Быстро соскочив с постели и натягивая на ходу сарафан, она вышла из юрты.
Ближе к обеду приехали несколько автобусов и совхозный грузовик. Прибывшие вместе с пионерами вожатые быстренько развели ребят по корпусам. Женя почему-то попала в третий отряд, хотя по возрасту должна была быть в первом. И началась лагерная жизнь!
Утром следующего дня под звуки настойчивого горна, с неохотой заправив такие желанные постели, пионеры выстроились на зарядку. Чуть позже, на линейке, услышав свою фамилию, Женя бойко шагнула к старшему пионервожатому. С необыкновенным трепетом в душе, под торжественную дробь барабана и переливы горна, она подняла на флагшток знамя лагеря. Из того лета этот момент будет одним из самых светлых воспоминаний.
Каждый день был наполнен событиями – готовились ко дню Нептуна, к Зарнице.
Однажды в тихий час вожатая взяла Женьку и ещё трёх девочек искупаться. Самым неожиданным было то, что пошли они не обычным маршрутом на речку: вожатая повела их в сторону рощицы. Они прошли под довольно длинной аркой из переплетённых ветвей деревьев, вышли на песчаный берег Шабакты и словно попали в оазис. Со всех сторон к реке подступали кустарники чингила и тамариска.
Маленькая компания ринулась было расположиться под деревом, но вожатая сказала, что это – торангыл, священное дерево для казахов: под ним можно угореть, отравиться из-за выделяемого его листьями углекислого газа. Поэтому казахи никогда не высаживают торангыл возле дома. Его нельзя рубить, нельзя жечь в очаге. По древней легенде очень давно в дерево превратили человека, и поэтому при рубке веток из коры течёт сок красного цвета, напоминающий человеческую кровь.
Женьке хотелось услышать ещё что-нибудь не менее интересное, но тут внимание к себе привлекли птицы, особенно удивительной была одна из них – вожатая назвала её райской мухоловкой. Женька была просто счастлива от этого маленького путешествия в чудесный мир природы. Вечером она долго не могла уснуть, но поделиться дневными впечатлениями с Ирой она не могла – вожатая Гуля увела их на прогулку втихомолку, а девочка очень надеялась попасть в то прекрасное место еще раз.
Но, увы, этого не случилось, на следующий день приехали родные и забрали девочку из лагеря. В родной дом пришло горе, и семья нуждалась в помощи Жени – осиротел маленький племянник.
Дни бежали один быстрей другого, в жизни девочки произошло много событий, в том числе был и переезд к месту службы старшего брата. В новой школе одноклассники приняли Женю хорошо, но она очень скучала по прежним друзьям. От болезненного чувства девочка избавлялась только на берегу озера.
Женя вспомнила про свою коллекцию лишь, когда в начале мая мальчишки-одноклассники подарили девочкам аметисты, которые они раздобыли где-то в горах. Девочка положила подарок в коробку, почти не рассматривая.
На майские праздники дома было очень весело и тесно – пришли семейные друзья брата. После обеда, взяв шкатулку, Женя вышла на балкон. Следом вышел покурить дядя Игорь.
– Что это у тебя за драгоценности? Можно посмотреть? – спросил он, обратив внимание на камни.
Женя с большой охотой стала показывать своё богатство и рассказывать о минералах.
– Надо же, какая ты молодец, – восхитился он её знаниями.
Тут внимание дяди Игоря привлекла речная находка Жени. Он долго вертел кристалл в руках, потом спросил:
– А это у тебя откуда?
Почему-то объяснение Жени его не устроило, и он уточнил:
– Может быть, всё-таки его вместе с аметистами принесли в класс мальчишки?
После отрицательного ответа девочки, дядя Игорь и другие мужчины уединились на кухне. Потом все снова собрались за столом, расспрашивая Женю о находке. Но добавить она к своему рассказу ничего не смогла. Много лет проработавший в закрытом почтовом ящике В…., где обработанные новейшими технологиями кристаллы кварца применялись в военно-космическом оборудовании, дядя Игорь сказал, что никак не мог этот кристалл оказаться в казахстанской степной глубинке. Ведь это был не просто минерал кварца, а обработанный кристалл, уже служивший в одной из ячеек радиолокационной антенны. И, скорее всего, его неизвестно каким путём добыли мальчишки, тем более, что аметисты они нашли возле Х площадки.
Дядя Игорь забрал у Жени кристалл. После праздников одноклассников куда-то увозили, с ними беседовали. Но кристалл они видели впервые и ничего не знали о том, как он появился у Жени.
Вернувшись в класс мальчишки ничего не рассказывали. А на Женьку долго смотрели как на инопланетянку.
Однажды Женя осмелилась и спросила дядю Игоря, вернёт ли он ей кристалл. Тот было замялся, но немного подумав, ответил:
– Да мы его выкинули. Просто стекляшка бутылочная оказалась у тебя в коллекции. Вода речная так обкатала за годы, а мы и повелись. Как-нибудь я тебе подарю более интересную вещь.
– Кристалл – поправила Женя.
Но обещание своё он так и не выполнил.
Культобе – гора золы
Баржол - иди на дорогу, следи за дорогой
Тугаи – пойменные леса
Бестугаи – пять рощ
художник Ксения Черномор