Несмотря на фарс происходящего,
логике и смыслу вопреки
я в вагон последний уходящего
поезда сажусь на Петушки.
В вещмешке моём, призывно дзынькнувшем,
радости крепленой полкило.
И в хмыре, интеллигентно хмыкнувшем,
что-то возмущённо напряглось.
Не судите, господа хорошие,
по кепчонке мятой обо мне.
Ведь поди у всякого есть прошлое,
и, пардон, чего в нем только нет.
Чтоб сберечь в душе как в этом вещмешке
то, что ни купить и не продать,
ты в ханыжном даже человечишке
постарайся личность угадать.
На закуску карамель «Московскую»
отыщу в кармане пиджака.
Есть у русских склонность философствовать,
паче за стаканом шмурдяка.
Укорять за эту радость редкую
ты, Москва, огульно не спеши.
Иногда отчаянно в даль светлую
тянет своеволие души.