Соседка у накрытого стола
красивой показалась мне на диво
и по ребристой грани хрусталя
едва касаясь пальчиком водила.
Бокал хрустальный был весь вечер пуст,
наверное, поставлен был случайно,
но из него, как из певучих уст,
под пальчиком мелодия звучала.
Никто ее не слышал за столом
шумели гости, говорили речи,
лишь мы молчали, полны хрусталём,
что про любовь нам пел по-человечьи.
Соседка молча улыбалась мне
и продолжала тайное камланье,
бокал звучал, как на одной струне
звучало соло гения на грани
нельзя и можно, долга и греха,
влечения в заоблачные дали...
но, взвизгнув вдруг, хрусталь дал петуха,
не он виновен - пальчики устали.
Тот вечер судьбоносным мне не стал,
а для нее, возможно, был не редким,
но помню я поющий тот хрусталь
под пальчиком улыбчивой соседки.