когда мои безразличие и скука развеялись,
то они стали превращаться в новеллы
со слишком скандальными
и слишком многоговорящими
названиями,
больше напоминающими
я личные дневниковые записи,
чем истории о выдуманных персонажах.
Как молодой автор,
я решил их утаить, сделав вывод,
что даже в самых интимных
записках не найти черного хода
к тому особому
человеческому опыту,
который связан
прежде всего со страданием
от переизбытка
чувствительности,
когда любой «триггер»
из внешнего мира -
пейзаж звук, запах -
способен мгновенно перенести рассказчика,
как по моновению волшебной палочки,
как в самый кошмарный,
так и в самый счастливый
период жизни
по волнам памяти
в увлекательном
перемещении
во времени.