Мне всё равно, ей-богу, буду*
Я жить в Украйне или нет.
Вспомянет кто или забудут
Меня в снегу в чужой стране —
Ей-боженьки, равно всё мне.
В неволе вырос меж чужими
И, не оплаканный своими,
В неволе, плача, и умру.
И всё с собою заберу,
Бесследно, бесполезно сгину
Для нашей славной Украины,
Для нашей — не своей земли.
И не помянет батько с сыном;
«Молись, — не скажет он в слезах. —
Молися, сын, за Украину
Его сгноили в кандалах».
Мне всё равно, молиться будет
Тот сын кому-то или нет...
Одно не всё равно лишь мне:
Когда Украйну злые люди
Придушат, воры, и в огне
Её — разграбивши — разбудят...
Ох, да не всё равно то мне.
[Между 17 апреля и 19 мая 1847,
С.-Петербург]
* Стихотворение написано в каземате Третьего отделения в Петербурге во время следствия над участниками Кирилло-Мефодиевского братства (тайной политической организации, ставившей своей главной задачей ликвидацию крепостничества).
«Мені однаково, чи буду...»
Мені однаково, чи буду
Я жить в Україні, чи ні.
Чи хто згадає, чи забуде
Мене в снігу на чужині —
Однаковісінько мені.
В неволі виріс меж чужими,
І, не оплаканий своїми,
В неволі, плачучи, умру,
І все з собою заберу,
Малого сліду не покину
На нашій славній Україні,
На нашій — не своїй землі.
І не пом’яне батько з сином,
Не скаже синові: «Молись.
Молися, сину: за Вкраїну
Його замучили колись».
Мені однаково, чи буде
Той син молитися, чи ні...
Та не однаково мені,
Як Україну злії люде
Присплять, лукаві, і в огні
Її, окраденую, збудять...
Ох, не однаково мені.
[Між 17 квітня і 19 травня 1847,
С.-Петербург]