Никто не ходит, а паркет скрипит,
далёкую мелодию заводит,
и с грохотом ломается пюпитр:
по этажам текут не воды — ноты.
Портьера смята — с улицы видать,
где луч разре;зал старый подоконник,
там узкая стоит в углу кровать,
а по-над ней в ковре пасутся кони.
А ведь он рад, он так бывает рад,
когда дверной звонок нажму до дури,
сбегая, как преступник по парадной.
К дверям подходит Элла Фицджеральд
и чайным глазом на площадку смотрит.