В ТЦ протягивает продавец молочную коробку.
Ну, маленькую, детскую такую.
А в ней соломинка — зачем-то пополам.
– Держи! Везёт тебе, последняя была.
Беру, иду, тяну. Кровь с молоком.
Потом трясу — пустая.
Коробочку швыряю на асфальт,
и наступаю — треск такой,
что рухнул пятый дом и гастроном,
и третий вдалеке,
и Вольчека (без номера) кафе.
И пыль летит, и пыль кругом.
Соломинка в руке.
Сжимаю — на, попробуй, разожми
ладонь, и говорю:
— Вот это ли не вечность —
до точки сжатое пространство в кулаке.
И так светло, что надо мною выключают
в пластмассовых контейнерах огни.
Зачем дают такое молоко?
Наверное, за вредность.