Он не хотел быть монстром, но так уж вышло. Он всех любил: и близких, и дальних-пришлых. Глаза, душа и сердце открыты настежь – входи, располагайся! И будет счастье. Но за спиной шептались: «Кошмар и ужас! Кому такой громила в соседях нужен? Порвёт и покалечит! Сожрёт и баста!» А он сажал пионы, герберы, астры. А он любил крыжовник, рассвет и розы. Свивался в кольца шёпот: «Пока не поздно… пока ещё есть время… давайте скопом… он – монстр… он - злой, коварный». А в блюдца окон заглядывало Солнце, дразня лучами. А он прощал и верил. И выл ночами тихонечко в подушку. Текли недели… И заострялись когти, клыки твердели. Он не хотел быть монстром, но все твердили: «Убить!» И стало ясно: тут или-или. И что-то под напором внутри сломалось. В зрачках заполыхало опасно-алым. И зло крушило стены глухой пещеры. И зверь рванул на волю, топча герберы. И прятались за тучу Луна и звёзды. Просить прощенья было немного поздно. И рушились запреты, рвались печати…
Вы так хотели монстра, ну что ж – встречайте…