"Откликнуться стихами страшно"
становится ему в стране.
Стоит невспаханною пашня
и "на войне как на войне!" –
воскликнул Танк, видать, от злости.
И содрогнулись даже гости,
Везувий содрогнулся аж.
Все приняли за эпатаж.
Прочёл я это между строчек
в простых доверчивых стихах.
Исчез, как испарился, страх.
Эзоповский язык так прочен
что гнётся под напором сталь
и превалирует печаль.
А коммунизм ему икона
и даже узурпатор-вождь,
который выше стал закона.
И льётся стихотворный дождь –
беспрецедентность произвола.
В подполье загнана вся воля –
не замечает это Танк –
недальновидности то знак,
что обозначен подхалимством
и твердолобостью вождей
всех кабинетных в сути дней.
И величавым оптимизмом
советских страшно-ложных слов
да с нарочитостью стихов.