В ночи опять угрюмой, черно-белой,
Поэт, под старый песенный мотив
На непонятном языке адыгов
В своей заснеженной живу Руси.
И сталь пандурных струн блистает,
Внушая и надежду, и тоску.
Хотел бы я писать удачно,
Но не могу ни в рифму, ни в строку,
А так ведь хочется писать, писать о всём
Что на душе, от сказки отчуждённой:
Что слышу я её, и вижу я её, но за ворот
Я выгнан, ещё пусть даже нерождённый.
И стал поэт. А потому из старой сказки
Сильней манит пандура голос там,
Такой родной, а стал напрасный,
Как я идти не ведаю куда,
И ночь ещё темнее и слепа.
Но всё настойчивей она,
Вплетается в мечты, вплетается в меня.
О светлом небе, о Луне ночной,
Хоть ни она, ни Солнце для меня
Не светят так, как мой родимый дом,
И как Ислам, свобода, и Кавказ.
А там - под Солнцем, под Луной
Что даст Аллаh - как буду я любить!
Горянка совершит со мной поклон,
Всевышний - ар-Рахман и ар-Рахим.
И в этой песне я мечтаю
Из-за забора глядя в ту судьбу,
Где сталь пандурных струн блистает
Внушая и надежду, и тоску.
22.03.2023