В тот день на улицы всё больше выходило парижан,
Политикой, которую король вёл, все возмущены,
Ведь многие из них уже до крайности доведены
И демонстрация народа по улицам пошла,
А к вечеру уже стихийно вырастали баррикады.
Лицо у короля Луи на грушу чем-то похоже,
Изображали его карикатуристы с зонтом в белье
И не хотел он понимать, что в столице происходит.
Считал, что это, всего лишь, мятеж каких-то недовольных,
Какие баррикады, ну опрокинули чей-то кабриолет…
Но это не мятеж был, это революция была.
Лишь день прошёл, и выстрелы в Париже прогремели,
В предместье провокатор выстрелил в солдат,
А те в ответ залп по народу дали
И капли первой крови на мостовую пролились,
За торжество республики пять человек погибло.
Убитых тут же положили на телегу
И медленно при свете факелов по улицам везли.
Стоял рабочий на телеге,
Залитый кровью труп приподнимал
И к мщению всех призывал,
Толпа ж в ответ к оружию звала.
А над Парижем, как грозовая туча, висел набат,
Он призывал всех строить баррикады,
А барабанный бой к оружию всё звал.
Король бежал и во дворец народ ворвался,
Рабочие уселись на королевский трон
И кто-то на его карнизе написал:
«Свобода, равенство и братство».
Затем, под торжество толпы, трон по городу несли,
На каждой баррикаде он в трибуну превращался,
Скоротечный митинг тут же проходил.
Потом же королевский трон сожгли,
Толпа же ликовала и плясала карманьолу.
Казалось многим, вместе с троном исчезнет всё:
Сословия и церковь, голодные получат хлеб,
А безработным всем дадут работу,
Бесследно исчезнут эксплуатация и нищета,
Но этим надеждам сбыться было не суждено…