***

93
ВАЛЕРИЙ
КИРИОГЛО
Родился 29 февраля 1956 года
в городе Сталино УССР (ныне –
Донецк). Образование высшее.
Поэт, журналист-лиценциат.
Член Интернационального
Союза писателей, драматургов
и журналистов. Автор шест-
надцати книг стихов и прозы.
В 2015 году Организацией
Объединённых Наций по вопро-
сам образования, науки и куль-
туры ЮНЕСКО и Интернацио-
нальным Союзом писателей на-
граждён медалью Адама Миц-
кевича.
В 2018 году награждён ме-
далью Антуанта де Сент Эк-
зюпери «За вклад в развитие
русской литературы»; в 2019 го-
ду – медалью «А. С. Пушкин
220 лет»; в 2021 году за выдаю-
щиеся заслуги и творческие до-
стижения награждён Орденом
«Святой Анны»

ТОЧКА ЗРЕНИЯ94
РАЗМЫШЛЕНИЕ
В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
По-праздничному стол накрыт,
И яствами он дышит вкусно.
Так почему же говорит
Мой ум – душе довольно грустно?
Душа болит за день рождения?
Грустнее с каждым годом он.
Нахально старости вторжение,
Меняюсь, как хамелеон.
Февраль румянцем щёки красит,
Морозцем он блондинит волос.
По-детски ветерок проказит,
Подстроившись под волчий голос.
Он снежной пылью дует в очи,
Ведёт себя, как Донжуан.
Как будто он влюблён, а впрочем,
Такой наказ зимою дан.
Зачем же думать так печально?
В любой погоде – благодать!
И для знакомства идеально
Тепло в морозный день познать.
Февраль взрослеет, пыл нежнее,
Ветрами стал не так колюч.
Приходит темнота позднее,
Ей неприятен солнца луч.
Есть смена в датах дня рожденья:
Как високосный год – зимой,
А нет его, весна спасенье,
Её мне первый день – Святой.
Меняюсь я, как и погода,
Характер, словно карусель.
Рожденье раз в четыре года,
Чем мне не нравился апрель?
Взял – семимесячным родился
В последний день зимы ухода.
И всё же я всю жизнь гордился
Тем днём, что раз в четыре года.
Как и февраль, апрель по нраву,
Моя жена в нём рождена.
И пусть все месяцы по праву
Красой нам воздадут сполна!
Года бегут, меняя фон,
Хотелось лета, ждал зимы.
Украл треть жизни моей сон,
А может, спас от кутерьмы?
Как будто бы вчера учили,
Чтоб маму мамой называть,
А взрослым стал – уже просили
Меня немного помолчать.
И всё же я молчать не буду,
Завоешь, когда душу жжёт!
Не предавал, не был Иудой,
А вот с друзьями не везёт.
Анализируя ход жизни,
Я подвожу итог о том:
Хоть сердцем полюбил Отчизну,
Был почему-то чужаком.
А может быть, судьба такая?
Её секретов не пойму.
Когда стремился к счастью Рая,
То натыкался на стену.
Как журналист хотел жить честно:
Писал, критиковал лжецов –
Тех, кто стоял во власти местной,
Ради себя всем врать готов.
Мир изменить стремился страстно,
Освободить народ от зла.
Как оказалось, всё напрасно,
В суды дорога лишь вела.
В её стенах меня ругали
За то, что власть порочил я.
За правду обрастал врагами,
Чужим быть выпала стезя.
А может быть, не из-за правды
Людьми был многими гоним,
Не надо петь мне дифирамбы,
Я стал с рождения чужим.
Оставим в стороне браваду,
Помыслим трезво, так сказать,
К тому же жизнь даёт в награду
Истории плоды собрать.
Гоним судьбою и обласкан,
Без драмы сказке не бывать.
Вот в радуге нет чёрной краски
И золотой в ней не видать.
А видит ли и слышит роды.
Тот, кто является на свет?
Не отдавая дани моде,
Пришёл в мир этот неодет!
Пусть в феврале морозы злее,
А я, хоть гол, не защищён,
Всё же просился в мир быстрее,
И был в семь месяцев рождён.
Вот только маме врач сказал,
Что мне от силы жить три дня.
Я больше мамы не видал –
Она оставила меня.
Только коньки я не отбросил,
Хоть и закончилась зима:
Противился, кричал, елозил,
И покорилась свету тьма.
Минуты превращались в дни,
Тихонько добавлялся вес.
Не разбирая болтовни,
Я погружался в думы весь.
Отцу и маме – никудышным,
Хоть и зачат был в их любви,
Стал почему-то третьим лишним,
Чужим, хоть был свой по крови.
На самом деле как всё было,
Об этом ведает лишь мать.
Меня в утробе не убила,
Так что не стоит осуждать.
В палате рядом, по соседству
Лежала женщина, рыдала,
Давило камнем душу бедствие –
Она ребёнка потеряла.
Звучал как гром на ясном небе
Врача печальный голос к ней:
«Вам выпал в жизни тяжкий жребий,
Рожать не сможете детей».
И всё же план вдруг появился –
Забрать того, кто брошен тайно.
Как будто у неё родился
Сынок больным и выжил странно.
Секрет Марии муж Георгий
При жизни так и не раскрыл,
И я прошёл путь жизни долгий,
Пока узнал, что был чужим.
Рожденья день неидеальный:
Ну, в-первых, не доношен я;
И брошен, потому что слабый,
Чужое для семьи дитя.
Хранитель Ангел не оставил,
Водил за ручку осторожно
И жить в Макеевку отправил,
Где было счастье так возможно.
Цвели сады, благоухали,
И даже терриконы шахт
Красу природы дополняли,
Пленяя сердце, ум и взгляд.
Над чудом этим возвышался
Священный православный храм.
Кто верил в Бога, тот пытался
Прийти и помолиться там.
Когда меня крестили, кто-то
Меня всё время искушал.
Хоть охранял Творец заботой,
Был мал, того не понимал.
Священник за меня молился,
Святой водой омыв, поднял,
А я на крест его мочился,
Как будто он меня пугал.
С рожденья вёл себя, как барин,
И недовольство не таил,
Кричал и плакал, благодарен
Творцу я не был, хоть и жил.
А вот священник, зная Бога,
Поведал названым родным:
«К спиртному ждёт его дорога,
Вам нужен глаз да глаз за ним».
Как жаль, что я на крест написал,
Здоровьем как-никак был слаб.
Церковный поп без компромисса
Сказал, что буду пьянства раб.
Во всём и всюду нужна мера,
Только она покажет свет.
Если запью, потонет Вера.
На дне бутылки Бога нет!
Вот пью, к примеру, в день рожденья,
Алкоголизму раб не стал.
Напившись, знаю, поведение
Меня толкает на скандал.
А вот когда несчастье гложет,
Поможет алкоголь губя.
Любовью лишь Творец поможет,
Мне с верой победить себя.
Видать, в Григорьевке не зря
От Храма недалече школа.
Читать я начал с Букваря,
Стремился с детства к Ореолу.
Ученья свет не губит тьма,
Оно зарядка для ума.
Укажет путь, увидеть свет,
Возник вопрос – ищи ответ.
Теперь той школы нет давно,
Продали, стала магазин.
Собраться в школе не дано
И спеть о классе своём гимн.
Могу о школе сказать много,
Только поведаю чуть-чуть.
Фамилию ношу я Кириогло,
Хочу открыть вам ею суть.
Фамилия кончается на «о»,
А украинскою её не назовёшь.
Мои друзья порою мне назло
Кричали: «Молдаванин, как живёшь?»
Хоть я рождён в столице на Донбассе,
И мать была в местах тех коренной,
Отец был из Молдавии, и в классе
Национальности был я чужой.
Отец был гагаузом из Молдовы,
Служил на шахте, чтоб Донбасс поднять.
А вот друзья и брат были готовы
За сына обучение ругать:
Не знает свой отеческий язык
И говорит он даже кое-как.
Теперь ему всю жизнь носить ярлык –
Отец наш гагауз, а он чужак.
Не говоришь на языке родном,
Национальность носишь не тех мест,
Для них всегда ты будешь чужаком,
Но только ты не ставь на дружбе крест.
Пусть кто-то скажет: не родная кость;
Родная у Адама была с Евой.
Закон таков, что каждый из нас гость,
После греха не вечно жизни древо.
В рожденья день я поднимаю тост,
И он коснётся Божьего писания:
Вот Моисей был тоже в мире гость,
Но выдержать старался испытания.
Творец ему помог увидеть чудо,
Когда враги напали, творя грех.
Бог подсказал: «Твоей победа будет,
Когда ко Мне подымешь руки вверх».
Когда он рук не опускал, то беды
Вмиг исчезали, превращаясь в прах.
Над ним сияло торжество победы,
Из его сердца изгоняя страх.
Усталость всё же руки опускала,
И ждало поражение их всех.
Да, руки Моисею поддержали
Его друзья и обрели успех.
Подымим же бокалы в день рождения
За нашу крепость дружбы и почёт.
Не надо дружбы нам по принуждению,
Страна пускай величием живёт.
Хочу вас попросить: умерьте злость
И чужаков не надобно неволить.
Он, как и вы, рождён был в мир как гость,
И стоит нам всегда об этом помнить.