***
Мне почки отбили в ментовке
в восемьдесят восьмом;
потом кэгэбэшник неловкий
выспрашивал, с кем я знаком.
А был я знаком с Гумилёвым,
с Ренаном, с журналом "Посев";
я прятал "Лолиту" — в лиловом
диване, скрывая от всех.
И в книжку в одну, в распечатку
(про то, как дурить кэгэбэ)
я мысленно ставил закладку,
диктуя ответы себе.
Спокойный и даже игривый
я задал дискуссии тон —
и скуксился парень служивый,
и что-то запел про закон.
Но нету такого закона!
Я вышел на улицу, тих —
не выдав заветных знакомых,
таинственных книжек моих.
И бровь набухала над веком,
и сильно болела спина,
но пахло ветвями и снегом,
ветвями и снегом сполна.