Грей оставляет следы на моём животе, пальцами проводит вдоль груди, дразнит сосок. Он нежен со мной, от его прикосновений волоски на коже становятся дыбом, кожа горит, и это заставляет меня стонать.
Мои глаза закрыты, мягкая ткань и темнота вместо яркого света в ванне ванны, повязка прячет дикие, голубые глаза Грея от меня. Он позади меня, голова покоится на его груди, ноги разведены в стороны.
- Я хочу, чтобы ты взял это, - его губы касаются моего уха, когда рука выводит круги на моей.
– Покажи мне, Валера. Покажи мне, чего ты хочешь.
- Грей... - его палец дотрагивается до моих губ, и я могу почувствовать его вкус у меня во рту – его палец медленно проскальзывает в мой рот.
- Всё, что я хочу слышать, это твои стоны, - я хныкаю, когда он вытаскивает свой палец. Теперь он проводит рукой по моей челюсти, скользит плавно вдоль шеи. – И ни слова больше.
И вот его рука между ног, кончиком вибратора он касается меня, дразнит.
Я чувствую его горячее дыхание рядом с ухом, рукой он дразнит чувствительное место рядом с ушком.
- Нет ничего прекраснее, чем вид тебя, раскрытого передо мной, - говорит он, толкая вибратор внутрь меня. – Вот как сейчас. Покажи мне, как сильно ты скучал без меня, как же сильно ты хочешь почувствовать мой член внутри себя, - он убирает руки от моей головы, свободный палец скользит вниз, он едва ли прикасается ко мне, всё тело отзывается на эти прикосновения.
Я могу почувствовать, как он улыбается рядом с моей щекой, зубами он дразнит кожу, его рука крепче сжимает шею, пока я работаю игрушкой внутри себя, он трётся об меня сильнее, быстрее.
- Вот так, малыш, трахни себя для меня, - он давит ещё сильнее, я двигаю внутри себя вибратор ещё усерднее, прислонившись к нему, нуждаясь в нём.
- Господи... блять, - я даже ничего не могу больше произнести, когда он кусает мою кожу сильнее, посылая волны удовольствия, пока спина выгибается дугой.
- Ты всегда был необузданным в постели, - он ухмыляется и куда-то исчезает.
Я падаю на спину, повязка соскальзывает с лица, вибратор где-то в ванне, позабыт.
- Что... что происходит? – я задыхаюсь, крепко цепляюсь за бортик ванны.
- Моя очередь, - его жестокие голубые глаза полыхают огнём, когда он протягивает мне руку. Всё выветривается из головы, я закусываю нижнюю губу и протягиваю в ответ ему свою руку.
Оказавшись не в ванне, я чувствую его сильные руки под своими коленями, его пальцы изучают моё тело, когда он подхватывает меня и прижимает к своему телу.
- Два года – слишком долго без тебя, - рычит он, и его губы обрушиваются на мои. Наши языки сплетаются, словно молят о чём-то большем. Страсть, агрессия, его нужда, по которой я чертовски скучал, и я не могу этим никак насытиться.
- Я не хочу тебя терять, не в этот раз, - он усаживает меня голой попкой на крошечную столешницу, от прикосновения с холодным материалом я кричу.
- Не потеряешь, - обещаю я. Я чувствую его между ног, это напряжение сводит с ума.
- Как будто бы у тебя есть выбор, - его смех глубокий и тёмный, улыбка садиста, его яркие глаза следят за мной, и затем я вскрикиваю.
С силой он толкает меня назад, спиной прямо в зеркало, со вторым толчком он ударяет кулаком куда-то в пространство позади меня. Моя кровь смешивается с его, его член внутри меня, он двигается во мне.
Его голова покоится на моём плече, руки позади меня, на осколках разбитого зеркала. Я чувствую его раскрытые губы, язык, его зубы. Именно его нежность сводит меня с ума.
Он кусает моё плечо и от удовольствия усмехается, когда я кричу. Знаю, что всё это ложь.
- Ненавижу тебя, - выдыхаю ему в ухо, зная, что понесу за такие слова наказание.
- Ты должен, чёрт, запомнить, что твой ротик нужно использовать для более полезных вещей, Валера, - он усмехается, сильнее кусает кожу на плече, руки запутываются в моих волосах. Я чувствую порезы от стекла, оно словно разрезает меня, пока он мощными толчками врезается в меня. – Тебе нравится, когда я жёстко тебя трахаю? – с одним более грубым толчком он оказывается ещё глубже внутри меня, я с силой ещё раз врезаюсь в разбитое стекло.
От боли я кричу, но удовольствие сильней меня. Его губы, его пальцы, каждый дюйм тела принадлежит ему. Он помечает меня, разрушает, пока трахает.
Крепко сжимает волосы и кончает. Затем поднимает со столешницы и ставит на пол.
Я вижу его лицо в отражении разбитого стекла, наша кровь запачкала всё вокруг.
- Как в старые времена, - двумя пальцами он пробегается по моим яичкам. – Так кроваво и прекрасно, - свободной рукой он проводит вдоль моей спины, пропитанной насквозь кровью, и я не могу отвести от него взгляда.
- Ты не должен сдаваться, - он подмигивает мне и неожиданно оказывается рядом со мной. Он смеётся, когда я теряю равновесие, успевает подхватить меня за бёдра и проникает в меня.
С каждым толчком я всё сильнее ощущаю боль в спине. Моя кожа соприкасается с его кожей, его дыхание, этот взгляд, наблюдающий за мной, когда я на краю. Хватаюсь за раковину, пытаюсь сосредоточиться, но чувствую, что тело подчиняется ему.
- Не сейчас, - он сбавляет темп, - Не будь таким чертовски жадным.
- Прекрати дразнить меня, - сжимаю зубы, зная, что он чего-то хочет. И я снова играю в эту игру.
- Всего лишь вопрос, - я чувствую, как он скользит внутри меня, его пальцы на моём члене. – Ты любишь меня, - это не вопрос.
- Я люблю тебя, - говорю я, и он вознаграждает меня тем, что наращивает темп снова. Я отворачиваюсь от него, прикасаясь щекой к холодной стороне столика, чувствуя его толчки.
Никогда не чувствовал себя настолько хорошо. Так близко друг к другу, так связаны –
идеально, и я так тосковал по этому.
- Ты нужен мне, Валера, - я вскрикиваю, кладя руки на разбитое стекло. – Ты должен быть рядом со мной, - он обнимает меня слишком сильно, глаза умоляют. Вижу в них обещание и угрозу: «Я убью тебя».
- Пошли со мной, - он склоняется ко мне, шепча на ухо. Я дрожу и чувствую, как сжимаюсь вокруг него и кончаю.
Выкрикиваю его имя, и это подводит его к краю. Его руки исчезают, он усаживает меня на мокрый кафель.
- Поговори со мной, - произношу я, пока замедляется моё сердцебиение. Пробегаюсь пальцами по его влажным волосам.
У меня так много вопросов, и так на много на что не будет ответов, но я не хочу, чтобы он молчал.
- Просто скажи, - замолкает он. – Ты пойдёшь со мной?
Пристально смотрю на него, понимая, что пойду куда угодно за ним. Понял это с первого раза.
- Грей... - начинаю я, закрыв глаза, пытаясь найти нужные слова. Его глаза полыхают злостью, его губы прижимаются к моим.
- Вместе навсегда, помнишь? – слышу я и чувствую острую боль в бедре.
- Что ты наделал? – паникую, стараясь двигать рукой, в надежде остановить его. Всё тело начинает трястись, сердце невероятно быстро бьётся, кровь стучит в висках, заглушая крики.
- Не сопротивляйся, всё онемеет, Валер. Потом ты почувствуешь небольшое давление, но это долго не продлится. Просто расслабься, - понимаю, как он укладывает мою голову на пол, а сам натягивает на себя джинсы.
Я пытаюсь произнести что-нибудь, спросить, зачем это всё, но тяжелеют веки.
- Не нужно этих печальных, серых глаз. Ты знаешь, я не люблю это, - не могу пошевелить рукой, но вижу, как он надевает ботинки. Его пальцы распухли, на них кровь. – У нас запланировано небольшое путешествие, ладно? Только ты и я.
Перед глазами мелькают чёрные точки. Кружится голова, он снова наклоняется надо мной и целует в губы. Тело расслабляется прежде, чем всё окончательно немеет. Проклинаю себя за то, что тело предаёт меня так.
- Помни, что любишь меня, - это последнее, что я слышу прежде, чем темнота накрывает меня с головой...
Мне хотелось тебя сломать,
Искорёжить, словно металл.
Я свою на тебе печать
Не единожды выжигал.
Мне хотелось услышать крик,
Сделать крови твоей глоток.
Отразиться в глазах твоих,
Пожалев, что так и не смог.
Покорить тебя и подмять,
Только тело досталось мне.
"Ненавижу, ёб твою мать!"
Я кнутом на твоей спине...
И не раз, и не два писал.
Только ты не ломался, нет,
Улыбался, словно лиса,
Кровью мне харкая в ответ.
И тогда я решил убить
Нас обоих, начав с тебя.
Разрубив проклятую нить,
Погасить глаза, что глядят.
Прямо в душу — нельзя же так!
Не прощаю. Взвожу курок.
Холод стали в моих руках,
Сатана не бывает строг.
Нас найдут через пару дней
И огню предадут тела.
Бог, ты нас не суди, не смей!
Мы теперь всего лишь зола...