Мне было жаль, я дал приказ –
И всё горело семь столетий.
Великий царь жёг книги эти,
Но перед смертью он их спас.
О александровские дети,
Я не хочу запомнить вас.
Вы имя носите печали,
Вас проклял им великий раб.
Он вас любил, и, этим слаб,
Он умер – сумерки настали.
Вернулся я, его сатрап,
Разбить священные скрижали.
И больно расставаться мне,
Весь город носит его имя.
Он был велик, но в смертном сне
Маяк угас. Вернись стихия:
Пускай же вся Александрия
Сгорит в огне!