СЦЕНА 46
СКАЗКА
(Все собирают хворост для костра.)
Стефан
Прости нас, поводырь, ведущий нас во тьме.
Мы без тебя – ничто, ты знаешь эти горы.
Рихард
Вы – невозможны! Кто в своём уме
Ведет в ночи над бездной разговоры?
Пастушок
(не замечая реплики, к Рихарду)
Подбрось в огонь сушняк, его здесь много,
Стефан
Со Свитка Неба звезды смотрят вниз…
Мигель
Луна торопится, тесна ее дорога,
По солнечной тропе скользит холодный диск.
Рихард
Держи, добавь в костер. Прекрасная погода!
Восходит Марс. Смотри, недобрый знак –
Взлетела птица! Чаша небосвода
Вращается…
Пастушок
… Назад! Ко мне, Ирмак…
Похоже, близко волк, огонь пугает зверя,
И стадо сонное мне надо уберечь,
Хотя он голоден и потому уверен,
Придется хищнику своей слюной истечь!
(обращается к собаке)
Поешь, мой верный пес, и снова сторожи,
Не дал мне Бог твоих ушей и носа,
Другие силы Он в меня вложил,
Дал речь и руки. Что ты смотришь косо?
Тебя Он создал, что б ты мне служил!
Ага, заметил ты, что эти трое
Вот-вот заснут, согревшись у огня.
Не позабудем мы о волчьем вое,
И чтобы не уснуть, есть сказка у меня.
(Начинает нараспев рассказывать сказку)
СКАЗКА ПАСТУХА о БЕЛОМ ВОЛКЕ
Давным-давно в моем краю одна сирота жила,
Пасла она деревенских овец, добра и пригожа была.
Однажды, под вечер, слышит звук, словно младенца плач.
На голос далекий спешит она - и что же? Овечий палач
Сидит в глуши, как бездомный пес, тихо скулит щенком,
Шумит над ним зачарованный лес, тьма подступает кругом.
Жалобно плачет огромный зверь, белый, как снег в горах.
Она замерла и молитву прочла, преодолела страх,
Ближе подходит - смирно сидит раненый белый волк,
Смотрит – из лапы щепка торчит. Ветер над лесом смолк.
Что же тут делать? Была-не-была, храбрость – надежный щит.
Только решилась - могучий зверь кротко у ног лежит.
Достала занозу, тропою, сквозь бор, к стаду обратно бежит.
И что же? Не видно в низине овец, ни мертвых и ни живых.
Думает горько: «Пришел мне конец, как расплачусь за них?»
Никто не подскажет, куда же идти? Ночью овец не найдешь,
Нет у бедняжки другого пути, чем тот, где пойдешь – пропадешь!
По темноте, через луг густой, наперекор судьбе…
Звон колокольчика услыхать - вот благодать небес.
Залезла на дерево, ночь переждать, усталость склонила в сон.
Снится ей город, праздник большой и колокольный звон…
Очнулась. Видит - её ночлег белый зверь сторожит,
Но волк, обернувшийся юношей вдруг, «Не бойся!» - ей говорит.
«Стала бедой твоя доброта из-за меня, прости,
Я - заколдованный сын короля, и чары вовек не свести.
«Если тебя пожалеет друг, чар разорвёт аркан,
Быть тебе принцем на пять минут» - приговорил великан,
А ты поплатилась, жалея меня - увел великан овец,
И как далеко родная земля и мой безутешный отец!
«Знаю, что злые чары сойдут, можно тебя спасти,
Господь говорил, что любой Судьбе найдутся свои пути»!
С надеждой она обратилась к нему, и слышит благую весть:
«О, Мудрая сердцем, от чар колдуна, верно, спасение есть,
Уходит время, спешу рассказать - нужна золотая нить,
Из солнечной ткани хочет колдун штаны и рубаху пошить,
Желает одеться в кафтан золотой, но где же найдёт портных?
И пряху, которая нить спрядёт из девичьих кос золотых?»
«У наших красавиц косы черны, дорога меня приведёт -
Пусть Солнца мне не догнать колеса - туда, где удача нас ждёт,
В прялке его золотые лучи послушны движениям рук,
Найду златовласку в чужой стороне, и чар разорвется круг!»
Вновь королевич-волк, как тать, крадется к чужим стадам,
Наутро сиротка уходит искать прекраснейшую из дам.
Вот города - один, другой, там – олово, медь, и ртуть,
В свинцовую ночь до железных ворот надежда покажет путь.
Спустилась в долину – лунный край, вкруг горы цвета огня,
Там город и гавань, где корабли уходят за светом дня.
Из сумерек странствий ведет заря до белокаменных стен,
И с ветром звезды идут за моря, и люди - кто знает, зачем?
Проснувшийся город вдыхает рассвет, и вот, у первых ворот.
«Откуда ты, детка, кого ты ждешь?» - старушка ее зовет.
«Пришла я из дальней лесной страны, где горы лежат в снегах,
Ищу я невесту для короля, была и в других городах,
И, кажется, край Земли не далек, и слышала я в пути,
Что в городе белых башен принц сумеет принцессу найти».
«Быстро летит по свету молва!», - слышит она в ответ,
«И волосы Лауры – шёлк золотой, краше в Испании нет.
И доброе сердце ей Бог подарил вместе с её красотой,
А ты расскажи мне, кто твой господин? Не торопись, постой!»
«Матушка, сжалься, открой скорей путь до её дверей,
Год королевич тоскует по ней, молчит, избегает людей.
Велел господин королевне служить, пока он сватов пришлёт
Думает, свадьбе весёлой быть в городе через год».
И прямо в душу ведунья глядит, такие слова говорит:
«Ну, что ж, до седьмого дворца ступай и там златовласку найди».
«Спасибо вам, матушка!» - «Счастлива будь!» - слышит она вослед,
Чайки кричат над седьмым дворцом, радости в сердце нет.
Только любовь осушит печаль. Как погасить огонь?
Это она стучит во дворец, встретил её - не тронь!
Что видит привратник? Девчонка стоит, с улицы, чуть отдышась,
Кричит, что хочет принцессе служить, своей же воли страшась.
Грозный солдат защищает вход: «Знай свое место, жди!»
Но слышно - принцесса ему велит : « Ко мне ее проводи! »
Как подниматься в покои пришлось — ступенек не сосчитать!
Входит в светлицу, так сердце зашлось — Лаура принцу под стать.
Но тихая радость в улыбке той, чьи волосы — дождь золотой.
Много работы, - лишь дважды в день косы переплести.
Время уходит, зима на дворе, и принца надо спасти.
Решилась поведать все, как есть, принца - волка любя.
Верно, такая ее судьба, и лучше забыть про себя!
Вот ловкие пальцы нить берегут, пряди сплетая в косу,
Служанка тем временем песню поёт о давней встрече в лесу:
«Жил-был королевич, прекраснее нет, веришь, моя госпожа?
Любили наследника все при дворе — от короля до пажа.
А в чаще далёкой, в горном лесу, скрывался уродлив и зол,
Известный всем вор — великан Урсул – беда для окрестных сёл.
Он коз и овец, и что плохо лежит, в свою пещеру таскал .
А наш наследник подрос, возмужал, отменным охотником стал.
Однажды в горах королевич заснул, тот лес уводил людей,
И землю эту злой нелюдь Урсул считал вовеки своей.
Учуял он незнакомца вдруг! Чуть заметный вечером след
Привёл великана из чащи на луг, и в этом — начало бед.
Как очнулся наш королевич от сна, не виден и малый свет,
За великаном скрылась луна, и принцу спасения нет.
В мои пределы ты смел войти – обратно не будет пути.
И тому, кто решится тебя вернуть — во-век тропы не найти»
«Хозяин места, меня пощади», - взмолился несчастный принц,
«Не минуют наши сердца вражды, ты - пленник моих границ,
Но есть у меня, у вора, мечта — одеться, как сам Король,
Как Солнце, которому не чета смертный владыка земной.
Хочу рубаху себе и штаны, а также кафтан дорогой
Из волоса девушки мне нужны, чтоб волос тот был — золотой.
И быть тебе волком, седым, как лунь, парящий над тайной тропой,
В полночь, раз в год ты сможешь вернуть человеческий облик былой.
И если найдётся в тот миг душа, способная сердцем знать,
Твой друг останется без гроша, чтоб тебе человеком стать».
И великан возвращается в лес, а рядом, на водопой,
Белый бежит исполинский волк, смирившийся перед судьбой.
Так королевича и не нашли, и долгие годы прошли...»
«Так ты повстречала его сама? Скажи как есть, не томи!
И если нить золотая нужна — то косы мои возьми.
Богатство прибудет, к чему оно мне? Волосы отрастут!
Найди-ка ножницы на столе, скорей принимайся за труд.
Ты, видно, крестьянка, умеешь прясть, нужна нам тонкая нить,
Тогда одеяние светлого дня сможет Урсул пошить.
Трудись день и ночь, пусть смешной покажусь подданным и гостям,
Жертва моя достойна того, чтобы принца вернул великан.»
Нить из-под пальцев бежит, тонка, легкая, словно свет,
Крутит веретено рука и времени плакать нет.
Пастушка прядет, и мотает, и ткет три месяца - день и ночь,
В башне закрылась, тайну храня, молчит королевская дочь.
Работе простой ей трудно помочь, но вот три отреза парчи
Лежат перед ними в светелке ее, как Солнце горят в ночи.
"Окончен сегодня наш тяжкий труд, и ждут тебя в горном лесу,
Надеюсь, что хватит жертвы моей, а косы еще отрастут.
Возьми все что нужно в дорогу тебе и с Богом домой иди,
Юношу-принца от чар лесных светом освободи.
Да будет с тобою молитва моя о добром вашем пути,
Жду вас и помни - до самых дверей ко мне жениха проводи.»
Молча пастушка кладет парчу в свой дорожный мешок,
« У королевны – своя судьба, а мой удел - пастушок.»
Никто не видел как, вышла она еще до зари на крыльцо,
В дорогу ее провожает Луна, печально Луны лицо.
Но высохли слезы на встречном ветру, жалость к себе смешна,
"Да будет прекрасен жених на пиру, которого я нашла!"
Дважды рождался месяц вновь. Идет сквозь дождь и туман
Девчонка, что ищет свою любовь: "Я здесь, выходи, великан!"
Вот уже скрылась Луна в облаках и холод дает себя знать,
Ее обступает со всех сторон деревьев могучая рать.
Плачет она: "Ты жив, мой король?", лишь тишина в ответ,
Но далеко, в самой глуши, виден серебряный свет.
"Смотри же, какой я несу тебе дар!" - пастушка смело кричит,
Лес озарился, словно пожар настал от волшебной парчи.
Выходит она на поляну и волк на голос ее спешит,
Верит, что можно заклятие снять с его бессмертной души!
Вот на горе, из пещеры своей, заметил костер великан,
Спустился в долину, ищет людей, разбивших в ночи свой стан.
И что же он видит? Волшебная ткань пылает, но не горит,
«Пускай же вернется к нему красота!» - пастушка его молит.
Она три отреза ему отдает: «Теперь эта ткань твоя!
Соткана вся из солнечных кос дочери короля!»
«Жди своей участи горе-волк, молись, чтоб хватило на все,
Ты мерки с меня снимай, да ступай, закончи дело свое.»
И великан на траву прилег, - мерь с головы до пят.
Три дня ее ждут великан и волк - пастушка вернулась назад.
Кафтан и штаны берет великан, рубахе особенно рад!
«Будь добрым, скажи для чего тебе изысканный этот наряд?»
«Вот видишь, наследник, я стал красив, прекрасен, почти как ты!»
И принцу облик былой возвратив, он скрылся среди листвы.
Долго сиял во мраке лесном тех одеяний свет,
«Будь же, пастушка, моей женой!» - «Нет, королевич, нет!»
«В замке далёком другая, принц, ждёт тебя много дней,
А я обещала тебя проводить до королевских дверей.»
Идут, друг другу в глаза не глядят, так горем душа полна.
Только невидимой музыке в такт качается лодка-Луна.
Ведомые долгом, молчат в пути и боль затихает вновь,
Господь говорил - свой крест донести способна только Любовь.
Вот в город, где море шумит у стен, заходит уставший принц:
«Знаешь, что правит этой страной Друг рыбаков и птиц*?»
«Не довелось повстречать Короля, сына его и жены,
Видишь ли башню седьмого дворца, где мы проститься должны?»
Лаура одета, подобно пажу, спускается быстро вниз.
«Суженый мой, на тебя погляжу!» - глупое сердце, смирись!
Но что это? Смотрит ей принц в лицо, не может глаз отвести.
«Нет, не надену тебе кольцо, нет, принцесса, не жди!»
Только смеются его глаза, руки спешат обнять.
«Брат мой, я выросла без тебя, время не ходит вспять!
Помнишь, звонили колокола, ты - во главе гостей
Едешь охотиться, я прошу: Вернись домой поскорей!»
«Помню я девочку - нежный бутон, в локонах золотых,
Вот чьими косами я спасён, вот кто хозяйка их!»
Смотрит пастушка на них в слезах, счастью поверить как?
«Где же, сестрёнка, наш добрый отец, что ты встревожилась так?»
«Болен отец с той самой поры, как ты исчез в лесу,
Ангел-хранитель, его укрепи, добрую весть принесу!»
Поднялся король - он покоев своих три года не покидал.
А как веселился на свадьбах народ - город три дня танцевал!
К Лауре сватов прислал король, странник семи морей,
А нашу пастушку ведет к алтарю жених, что ей всех милей.
(По окончании сказки все некоторое время сидят у костра молча.)
Мигель
Любовь земная открывает вход
Для нашей смерти…
Стефан
И для новой жизни…
Мигель
Был ядовит в Раю запретный плод…
Стефан
Плод не созрел для трапезы. Софизмы
Рождаются в попытках толкований
Того, что достоверно не понять.
Блуждать в противоречиях «Писаний»
Опасно – лучше вовсе не читать.
«Писания» - сложнейшие из книг,
Там скрыто столько, что вместить не в силах
Обычный ум, который лгать привык
И судит обо всём, как старая сивилла!
Пастушок
Латинские слова неясны для меня,
Они скрывают смысл за занавесом звука,
Да, неприемлем брак в стенах монастыря,
Но в жизни, у мирян, – брак - целая наука…
Любовь земная может вдохновить,
И, как весна, подобна пробужденью,
Душа стремится к радости рожденья,
Любовь родителей даёт нам силы жить.
Рихард
Душа, извергнута из света в бытие,
Вот что скажу о даре плотской страсти,
Болезни, бедность, прочие напасти,
И стоны о незавидной судьбе -
Вот результат неведенья мирского.
Зачем ты здесь – ответа не найдёшь,
А каждый шаг познания - рискован
Стефан
Но вне познания душою правит ложь
Чем безымянной, в пустоте кружить,
Душа предпочитает череду
Времён и встреч, и разочарований,
Сын Божий не избавил от страданий,
Он дал достоинство всё это пережить,
И этот дар мы понесём к Суду.
(пока Стефан это говорит, он замечает, что Мигель спит)