Сегодня я вам поведаю историю одной молодой дамы, однажды проживавшей dans la ville de Paris в 18 веке.
Имя ей было Луиза Ришар, но друзья привыкли звать её petit arlequin за дерзкий и веселый нрав. Одним невероятно солнечным и теплым утром Арлекина нежилась в своей постели, её стройное тело окутывали тонкие слои шелка. Ткань впитала запах флердоранжа и эфирных масел, что несомненно делало её сон в стократ глубже и приятнее. Юной mademoiselle вовсе не хотелось покидать её шелковый плен, но увы сладкий сон пришлось прервать, когда дверь её комнаты приоткрылась и вошла её служанка. В руках неказистая девушка держала серебряный поднос, на котором красовались различные лакомства. С чего бы начать? Boulangeries, macarons, baies et crеme et chocolat chaud. Горбатая уродка - так звала Арлекина свою слугу.
«Подай мою ночную сорочку, шмаровоз» - взвизгнула молодая девушка.
«Сию минуту, госпожа» - ответила ей гнусная служанка.
К сожалению она не смогла совладать со страхом перед юной госпожой.. и споткнувшись о край ковра опрокинула часть содержимого подноса на пол. К её счастью упала лишь малая часть булочных изделий, а все остальное оставалось на подносе. Но Арлекина знала, что слугам нельзя давать спуску.
«Что ты себе позволяешь ничтожная, червивая, премерзкая, грязная и отвратительная селянка!» - тут же сорвалась на крик Луиза.
«Я…ахххх…я» - только успела промычать неотесанная крестьянка.
Юная мадемуазель Ришар схватила красивейший расписной фарфоровый шоколадник за костяную ручку сбоку и изо всех сил разбила его об голову несчастной служанки. Горячий шоколад стекал по её ошеломленному лицу, параллельно обжигая крестьянскую кожу. Арлекина таила надежду, что осколки фарфорового сосуда разлетевшись, повредят горбатую чернь. Когда госпожа осознала, что надежды были напрасны, она ухватила с подноса серебрянные кондитерские щипцы и своей тонкой кистью метко направила их в глаза крестьянки. Даже решение сомкнуть веки не помогло неудачливой служанке сохранить глаза. Хватка Арлекины была сильна, а её рука продавливала щипцы все глубже и глубже пока тонкая оболочка глазных яблок не лопнула и их содержимое в перемешку с кровью поструилось по всей длине щипцов. Гордая мадемуазель откинула от себя грязную шваль и пнула её.
«Ах mon papa запретил мои способы воспитания этих немытых свиней! Считаю это распоряжение гадостью и буду его обходить!» - ехидно сказала Арлекина, после чего завалилась на кровать и схватила малиновое пирожное тонкими дамскими пальчиками.