"Сверчок", "Француз", шалун, повеса,
И к царской службе интереса
Не проявлял он никогда.
Зато поэзия - среда,
Где загорались мигом очи.
Писал Поэт и днем, и ночью
Карандашом простым, пером.
Под солнцем северным, дождем
Бродил в часы уединенья
По тропкам псковского имения.
Дожди пройдут, на небе - просинь.
Как хороша в России осень!
Как хороши такие дни!
Для вдохновения они.
Живал в Москве, скучал в столице,
Летели дни, мелькали лица,
Блестели ложи, зал, паркет.
Поэту сколько? Тридцать лет.
Всё в прошлом - Крым, Арзрум, Одесса.
И к царской службе интереса
Как не было, всё также нет.
Поэту сколько? Тридцать лет.
Прекрасный возраст, чтоб жениться,
Чуть располнеть, остепениться
И средь житейской кутерьмы
Теперь сказать не "я", а "мы".
Позвать гостей скорей к обеду,
Вести любезную беседу
И восхищаться ей одной -
Своей красавицей женой.
Луна и солнце только краше.
Затмила всех собой Наташа!
Средь дам не сыщете милей.
Уж Государь танцует с ней!
Увлечена она балами,
А муж в мундире с галунами.
Чтоб ублажить свою жену,
В придворном мается плену.
Был виноват в том сам Поэт?
Возможно, да, возможно, нет.
Своё в столице заточенье
Мечтал сменить он на имение,
Чтоб жить там без придворных правил
Как настоящий русский барин.
В осенние с дождями дни
Писать и прозу, и стихи.
Но суета и жизнь с долгами,
Мечты остались лишь мечтами.
Видать, судьбой предрешено,
И анонимное письмо
Поэт уже в руках сжимает...
Что было дальше, всякий знает.
Зима, и стужа, и метель,
Неотвратимая дуэль.
"Сверчок", "Француз", шалун, повеса,
И к царской службе интереса
Не проявлял он никогда.
Зато поэзия - среда,
Где загорались мигом очи.
Писал Поэт и днем, и ночью.
Картина: Петр Петрович Кончаловский. Пушкин в Михайловском. 1930-ые