Об этом страшно писать. Наверное, в 18+ не поймут
Ей было 10 лет.
И у нее был сколиоз, - так сказал врач, к которому они с мамой сходили. Пошли именно туда, в Университет, потому что вся семья медики, - а это был профессор, со своей кафедрой и специализацией лечения опорно-двигательного аппарата. Доктор назначил время, когда прийти в следующий раз, для определения в группу коррекции.
Вот и наступил следующий раз.
Отпросившись из школы, прямо в школьной лицейской форме, девочка с мамой подошли к двери кабинета. За дверью слышался тихий гул голосов, как пчелиный рой. Это оказались студенты, пришедшие на практическое занятие. Маму с девочкой пригласили войти.
Профессор скомандовал девочке снять верхнюю одежду. До юбочки.
Девочка в страхе посмотрела на маму. В кабинете стало очень тихо. Ей было десять лет, но уже пора было носить лифчик, просто мама старалась не акцентировать внимание на выросшей груди, - вроде как еще ребенок.
Сняв жакет и водолазку, девочка от страха покраснела, и подмышки стали мокрыми. Единственным ее желанием было, убежать на край света.
Профессор повернул девочку к студентам вначале спиной, - показал линию сколиоза и провел пальцем по спине. Затем повернул ее лицом к будущим врачам. Парни среагировали. Один хихикнул, другой сказал «ого». А девочка стояла, опустив голову.
Потом профессор подставил ладонь на уровне ее сосков, дотронувшись, и показал, как при сколиозе одна грудь располагается ниже, вследствие искривления позвоночника…
На улице девочка опомнилась, и они с мамой быстро пошли домой. Больше на эту тему не разговаривали. Но на следующей неделе девочке нужно было два раза в неделю самой ездить в Университет, для занятий в группе коррекции.
В первый день она занималась только на ковре, и со спортивными снарядами. В следующее посещение профессор пригласил девочку за ширму, расположенную в этом же зале. Там он проводил массаж.
Ей было 10 лет. И было очень страшно, когда Он приглашал ее. Она не смотрела ему в лицо, опускала голову. Но она привыкла слушаться старших. За ширмой девочка снимала всю одежду до трусиков, и ложилась на спину, руками держась за шведскую стенку. А он ее гладил. Всю.* Он был добр, не делал больно. Что-то тихо говорил. Но его громадные с черным волосом руки….От прикосновений ее трясло, как будто было очень холодно. И руки, зацепленные за перекладину стенки, уже не могли удержать ее, синели и слабели.
А однажды она «улетела». И потом он любил смотреть, когда на ее белых трусиках появлялось маленькое мокрое пятнышко. ..
Наверное, мама что-то заметила по поведению дочки. Или ей позвонила медсестра, которая проводила занятия группы, пока профессор делал «массаж». Потому что девочка после такого массажа, никак не могла бегать по кругу вместе со всеми, или крутить обруч. Ну вы взрослые люди, знаете, что кто-то идет курить, а кто-то отдыхает под простынкой, и никак не занимается на тренажерах.
И в следующий раз, когда девочка легла, в своих невинных трусиках, и лежала, как распятая, на этой деревянной, покрытой холодной кожей скамейке, а профессор увлекся, и гладил ее грудочки, нежные розовые кружочки, зашла мама. И девочка упала в обморок, отцепилась от лестницы и сползла на пол. Она помнит, что душа была сверху, видела всё это действие сверху! И себя, лежащую на полу, и маму, и медсестру, что-то мажущую девочке под носом. Только звуков не было…
Больше они сюда не приходили. Девочка ходила в городскую поликлинику, в группу здоровья. И случай они этот не обсуждали. С кем обсуждать-то? С ребенком? И девочка никогда не спрашивала маму, - ей было стыдно. Никогда в жизни не спросила. Но с тех пор знает, что такое врачи-мужчины, хоть и профессора. Это стало началом фобии. Ятрофобия называется, боязнь медиков.
А мама, наверное, по-своему защитила дочку, но прежде заставив прогнуться перед профессором, студентами, оголив своего ребенка, который в полуобморочном состоянии, унижен был с раннего детства.
_____
*Педофилия? Растление малолетних? Так, кажется, это называется