Остался для меня загадкой.
Мой дед, его я мало знал.
Мне, десять лет. Смотрел украдкой,
Когда он тихо умирал.
Он редко в гости приезжал,
Трудился до последних дней.
Я ждал его, он это знал,
Когда случалось, поутру, звал от дверей.
Я, пробудившись, вскрикивал: - «Ого!»
Коньки с ботинками, весной – велосипед.
Бежал и крепко обнимал его,
А он смеялся: - «Просыпайся, шкет!»
Сегодня, в памяти горит свеча,
Когда с отцом я деда навещал.
И гвардии-майор, смущаясь и ворча,
По просьбе бати, китель надевал.
Шесть орденов сверкали на груди,
Глядел во все глаза я и молчал.
«Вот, - батя говорил, - смотри!»,
А я, ещё медали, пыжился, считал.
Их было много, помню - «За Москву»,
И «За Победу над Германией», одна.
Десяток грамот Сталинских в шкафу,
Планшет и сабля, маскхалат и – стремена!
Я и отец просили деда рассказать.
Дед, не любил воспоминанья о войне: -
«Что там? Кавалерийские войска, пришлось скакать,
Форсировать Дунай, коню и мне».
Как жаль, что очень мал я был тогда
И не сумел его разговорить,
Но помню я всю жизнь, всегда,
Кому обязан я, чтобы сегодня – жить!