Война! Родителям, по десять лет.
А я, так не-был, даже и в проекте.
Не видел и не знал я этих бед.
За партой в школе мы узнали беды эти.
Про белорусских партизан и про Хатынь,
На Бородинском поле, вновь, Москву обороняли,
Тот горький запах, где цвела полынь,
И шурф, куда фашисты моих сверстников бросали.
Но Ленинград, у памяти моей,
Печальной злостью помнит бывший школьник.
Как 900 промёрзлых и голодных дней,
Ковал он свой неповторимый подвиг.
Как немцы с финнами устроили котёл,
Не для солдат, оборонявшейся пехоты.
Они детей и женщин, стариков,
Морили голодом, бомбили с самолётов.
Не удивительно, фашисты, что с них взять?
Достойны, как зараза, лишь уничтоженью.
Но, Ленинград! Как мог он устоять?
Откуда силы стойкости преодоленья!
Дневник от Тани Савичевой, стал,
Как календарь событий страшных.
Отмечен каждый день, кто умирал,
Без плача, со спокойствием отважных.
Хлеб из дурынды, целлюлозы, чуть муки.
Сто двадцать пять на человека граммов дали.
Откуда силы? Но, работали станки,
Для обороны бронепоезда и танки собирали.
Газетные киоски в дзоты превратив,
На улицах построив баррикады,
Один у ленинградцев был мотив,
Чтоб в город не вошли смрадные гады!
Чтоб защитить соборы, Эрмитаж,
Дворцы-музеи, памятники и фонтаны,
Маскировали всё, чтоб был мираж,
Фашисты пустоту бомбили и стреляли.
Спасали всё что можно, не щадили,
Не жизни, не имущество своё.
Два с половиной года как-то жили,
Не веря сплетням провокаторов, в враньё.
А что имели: холод, голод и обстрелы,
Болезни, грязь и темноту, да смерть кругом.
На Пискарёвском кладбище могилы рыли.
Дорогу Жизни защищали под огнём.
Но, Ленинград всегда культурный город,
Спектакли ставили в театрах, жил футбол.
А в августе сорок второго Шостакович,
7-мой симфонией забил фашистам гол.
И метроном отстукал меру чести,
На век созвучный памяти про Ленинград.
На свете не было печальней и известней,
Геройской славы у других блокад!