Однажды вечером в тиши сортира
Внезапно был объят я скорбию великой
И тяжкой думою подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в преступном уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
«Что делать буду я? Что станется со мной?»
И, так я сетуя, пришел к столу обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них:
Но скорьбь час от часу меня стесняла боле;
И сердце наконец раскрыл я поневоле.
«О, горе, горе нам! Вы, дети, ты, жена!-
Сказал я,- ведайте: моя душа полна
Тоской и ужасом, мучительное бремя
Тягчит меня. Идет! Уж близко, близко время
Наш город пламени и ветрам обречен;
Он в угли и золу вдруг будет обращен,
И мы погибнем все, коль не успеем вскоре
Обресть убежище; а ГДЕ? О горе, горе!»
А.С. Пушкин VS А.В.С.