Белым облаком, синью ветреной,
клеем вязким пустых полей,
март во мне проступает медленно
и навязчиво, как болезнь.
Между рёбер, где ветви мокрые
воздух призрачно серебрят –
то ли сладкое, то ли горькое,
ощущение не-себя.
Недолеченной старой раною,
недописанною тоской,
этот мир проступает наново
сквозь телесное естество.
Лёд ломается, кровью бежевой
вымывает остаток сна…
Этот мир проступает нежностью,
я – ворота твои, весна.