(пролог)
Первый лучик солнца трепетно осветил спящие лица, утомлённых по жизни людей. Вместе с солнышком проснулся и слабенько пискнул, отогреваясь, взъерошенный воробышек...
И вдруг, на скорости 275км/ч., через окно на кухню ворвалась стая диких, зелёных обезьян. Всё круша на своём пути, как смерч, пролетела сквозь неё и с рёвом устремилась дальше по коридорам общаги имени П. И. Чайковского.
За ними, увлекаемая потоком, культимастила не приткнутая мультилапка.
- Да сколько же это может продолжаться?! - трясясь от негодования, запричитала, следившая в этот час за бусиным молоком, Шурочка - В конце-то концов. Ну, боже ж мой!
Обхватив повреждённую голову руками, она выскочила из кухни.
- Эх-х-х, ёлы-палы... - протяжно выдохнул вдавленный в стену Палёный,
и медленно сполз на табурет. Он всё ещё отупело смотрел на опустевший дверной проём,
машинально подбирая негнущимися пальцами просыпанную в панике махорку. - Ёлы-палы, ёлы... - и, не договорив, упал замертво.
Вбежавшая на шум Буся, зацепилась сандалетами о мёртвое тело, и, перелетев через плиту, с грохотом зарылась в груду пустых бутылок под общим столом.
В наступившей тишине стало отчётливо слышно как сползают на пол клочья пены, вырвавшегося на свободу, молока.
Утро, за распахнутым настежь окном, предвещало тёплый и приятный, во всех отношениях, день.
= Живите так, чтоб жизнь, пиная вас, - сломала ногу! =
( человек с титановой пластиной)
* * *
Вода льёт горячая, но - с потолка,
Её не дождётесь, болваны, из крана;
Зато тараканов всех, вплоть до клопа,
Съели, куражась, друзья из Вьетнама.
* * *
Таня-таверна попой лежала кверху.
- Здесь всё так скверно - курила нервно:
Хотела уехать в Антверпен.
Хлюпнув со сливками кофе,
брякнула: - Букли не в моде.
Буду стоять в переходе
поперёк народа.
Поменялась даже природа -
к матери казанской ход -
снега не будет год!
Тушите угли, бутылки в угол.
Крошите булки куклам.
Стамескою неинтересно
скалывать краешек кресла.
Послать бы по матушке,
да пошло оно перелесками...
Всё чужое не нужно нисколько,
а пресно.
Перебродит - будет вам кисло
и гадостно.
Мода уходит на пакости,
но и жизнь проходит,
а жить-то надо бы,
Да на дыбы' встать,
не на дыбе пасть...
Страсть!