По роману Майн Рида «Перст судьбы». Часть 3.
Первая часть. Шах и Мат.
В городке маленьком и мирном,
Графства Букс, должность исполнял,
Нотариуса. Вуулет, тот,
Работал с одним клерком там.
Заманивал в свои он сети,
Там бедных простаков. От них,
В конюшне лошади имелись,
Целых две. И с коляской же.
До этого не удавалось,
Поймать крупной рыбы ему,
Лучшей добычей была только,
Вдова Майноринг с дочерью.
Но вот прекрасная карета,
С величественным кучером,
С напудренным лакеем также,
Проехала по городу.
И у конторы Вууалета,
Остановились лошади,
Важного посетителя ввёл,
Клерк – генерала Гардинга.
Представились они друг к другу,
К приличию поговорив.
«Нужны срочно ваши услуги,
Мне как нотариуса тут»
(Конечно, нотариус стал хвалить себя, набивая цену)
К Вуулет Гардинг обратился:
«Мне надо чтобы вы сейчас,
Составили мне завещанье.
Хватит слов, к делу перейдём.
Пишите под мою диктовку».
Повелительным тоном же,
Сказал гость. Волк в овечьей шкуре,
Смиренно голову склонил.
(Взяв перо и лист чистой бумаги)
«Я завещаю моему старшему сыну Нигелю Гардингу
Всё моё движимое и недвижимое имущество, включая
Сюда дома и земли, а также все облигации «Индийской
Компании», за исключением ТЫСЯЧИ фунтов стерлингов,
Которые должны быть выданы моему младшему
Сыну Генри Гардингу как единственное наследство,
На которое ему предоставляется право…»
«Свидетелей имеете ли?» -
Генерал властно тут спросил.
«Мой клерк тут подойдёт, и так же,
Я сам вторым сумею быть»
«Отлично. Мне перо давайте» -
Гардинг склонился подписать…
Но тут нотариус вмешался:
«У вас же два сына в семье?
Ведь ваше завещанье кратко»
«Я ж в завещанье указал.
Что ещё надо? Не хотите,
Тогда к другому я пойду»
Опытным слишком был чиновник,
Чтоб делать замечания.
Подвинул лист он к генералу,
Тот подписался на листе.
(Нотариус и клерк тоже поставили свои подписи
Как свидетели)
«Теперь мне копию снимите,
Оригинал будет у вас» -
И попрощавшись, уезжает,
Довольный генерал домой.
Делец задумался тут сильно:
«Почему он прибыл ко мне,
А не к поверенному их же,
И странный шаг Гардинга всё ж.
Что он лишил младшего сына,
Наследства! Ведь богатый тот.
И всё досталось полунегру,
Нигелю» Как это понять?
Да, недоволен младшим сыном.
Поэтому пришёл ко мне.
А не к Лаусону его же,
Что мог его отговорить.
(Лаусон – поверенный генерала)
А генерал же не уступит,
Пока сын не исправиться.
Я ж сообщить срочно обязан,
Об этом третьему лицу:
«Сильно в этом заинтересованному»
И на карете он помчался,
К скромному домику скорей,
Вдовы Мейноринг, сообщить чтоб,
Той эту новость важную.
Вторая часть. Рыбка клюёт.
В этот день же вдова хотела,
Кноринг сама сделать визит,
К нотариусу. И уж села,
Та в фаэтон. А тут – он сам.
Прибыл тот собственной персоной.
Сказав: «Бэла может уйти.
Что не касается ту дело,
Приехал, мол, к матери он»
Поверенным вдовы являлся.,
Вуулет. Соединяла этих двух,
И взгляды их одни и те же,
В делах чести, этикета.
«Я не за долг за коттедж прибыл,
Вы аккуратны в платежах».
И ей запутанно он начал,
Тут к главной теме походить.
(И он начал вести светские излияния, готовя плавно
Открыть нужную ей информацию)
«Говорят вполне достоверно,
Что ваша дочь… готовится,
Вступить в брак с одним из двух братьев,
Сыновей генерала Гардинга.
А основательно ли это?»
«Да, доля правды в этом есть»
Могу ли я спросить, какого,
Ваша выбрала в мужья?
«Спрашиваете с какой целью?»
«Причина есть же у меня,
Которая касается всё ж,
Именно вас, как матери»
Тот протянул ей завещанье,
Гардинга. И велел прочесть.
По мере, как та то читала,
Лицо той заливала кровь.
Волнения скрыть не сумевши,
И всё прочитанное той,
Было как бы её же эхом,
Собственных мыслей, дум её.
(Которые час тому назад проходили в её голове
И которые она сообщила своей дочери)
Но она тут не показала,
Какое сильное в тот миг,
На ту произвёл впечатленье,
Сей документ от Гардинга.
«Больше всего, - она сказала, -
Что её поразила тут,
Несправедливость генерала,
По отношенью к детям там.
Дороги ему были ж оба.
Хотя младший себя же вёл,
Не очень - то всё ж и примерно,
Был молод. Мог – исправиться.
«Что же касается её самой, она искренне благодарит
Мистера Вуулета за сообщение ей столь странного завещания»
Нотариуса ж трудно было,
Обмануть. И спокойно тот,
Завещание в карман спрятав,
Не извиняясь - выехал.
(Достойные собеседники отлично понимали друг друга)
Тут сразу ж появилась Бела:
«Что он тебе, мама, сказал?
Это меня касалось что ли?»
И мать ей заявила тут:
«Да, без сомненья. Если примешь,
Ты предложенье Генри, то –
За БЕДНЯКА ты выйдешь замуж,
Я завещанье видела.
Его отца. ЛИШИЛ который,
Генри НАСЛЕДСТВА». Бэла ж тут,
С криком же на софу упала,
Не горя – РАЗОЧАРОВАНИЯ…
Третья часть. Предложение.
Часы ж текли. Бэла Мейноринг,
Задумалась там глубоко.
Да, положение той было,
Трудное, щекотливое.
Ждала брачного предложенья,
С намереньем отвергнуть то.
Советы, приказанья мамы,
Свои всё ж принесли плоды.
Смотреть на жизнь Бэла решила,
С практической лишь стороны.
Надо сознаться – то, решила,
Всё ж не без внутренней борьбы.
Генриха всё ж она любила.
Что поняла впоследствии.
Несмотря на своё кокетство,
Сердце же было у неё.
(И хоть не очень чистое и преданное, но всё же
Принадлежавшее Генри Гардингу)
Сама с собой она боролась:
«Мог ли Генри осуществить,
Все её пылкие желанья?
Благами всеми окружить?
(Утончённой роскоши)
Зала, что нет. Ему дать сердце,
Другому руку Может быть.
Нигелю. Подсказал ей демон,
Гордости и тщеславия»
Бэла хорошо знала цену,
Своей же яркой красоте.
Пользоваться она умела,
Своим тем преимуществом.
Но вот сейчас другое дело:
Она то вскакивала там,
Иль бегала же по салону,
То вновь садилась на софу.
«Что же она Генри ответит?
Как сделать, чтоб смягчить отказ?»
Что ему разорвёт та сердце
Человеку любящему.
Да, чувства Бэлы, понять можно:
Любимой быть, любить - желав,
В то же время та жить хотела,
В богатстве роскоши всегда.
(Она чуть было не изменила своего намерения,
и чуть уже не решила выйти замуж за Генри,
несмотря на его бедность, несмотря на советы
матери – но разум всё же взял своё:
«Муж, лишённый же наследства!
Да ведь тысяча фунтов тех,
Состояние Генри хватит,
На проведенье свадьбы лишь!
Ещё ж одна мысль утвердилась,
Она была уверена,
В чувстве Генри. Что она сможет,
Его всегда к себе вернуть.
«Может генерал раскается, и уничтожит завещание
Она смотрела на будущее сквозь призму надежды,
Освещённой любовью)
А тут уже прибыл и Генри.
Видя его красивого,
Она ж опять поколебалась,
Но это было только миг.
И с откровенностью присущей,
Его характеру. Что там,
Не допускал и задней мысли,
Он – ПОПРОСИЛ ЕЁ РУКИ…
Ответ, последовавший, Бэлы,
В самое сердце поразил,
Генри. Категоричным не был,
Отказ её. Слушалась мать.
Генри не мог понять, что счастье,
Может зависеть от её,
Эгоистичной и капризной,
Матери… Это был удар.
И он решил с ней объясниться,
Она пришла. А дочь ушла.
По ледяному же приёму,
Генри понял – надежды нет.
(Опасения его немедленно подтвердились)
И она Генри заявила,
Что очень честью польщена,
Материальное же их там,
Положенье - дают отказ.
«Поэтому брак невозможен, -
Сказала мистрис Мейноринг. –
И что она себя считает,
В праве ту просьбу отклонить»
Длинную речь слушал тот молча.
И выраженье удивления,
Всё более там появлялось,
На лице Генриха в тот миг.
(Генрих пытался объяснить вдове, что хоть он
и не занимается никаким трудом, но он ведь в
нём и не нуждается. Ибо состояние отца его
ГАРАНТИРУЕТ меня от этого, в настоящем и
Будущем. Нас ведь всего двое братьев)
«Вы думаете так? – спросила,
Вдова холодным тоном там., -
Жалею. Вас разочарую,
На самом деле всё не так
Разделено отцом не будет,
Поровну состоянье то.
И вам достанется всего лишь -
Тысяча фунтов стерлингов.
«…ЧТО МОЖНО ПРЕДПРИНЯТЬ С ТАКОЙ
НИЧТОЖНОЙ СУММОЙ?»
Генри уже там и не слышал,
Последнего вопроса той.
Поняв, что нечего уж ждать тут,
Шляпу схватив, простился с той.
Прощаться и не думал с Бэлой,
Отныне между ними там,
Сразу в тот миг образовалась,
Пропасть непроходимая.
То, что испытывал там Генри,
Многообразие всех чувств,
И его все переживанья,
Разламывали голову.
Одно решение он вынес,
Перед отцом не будет он,
Вымаливать себе прощенья,
Глухой гнев был против того.
Генрих глубоко ж уязвлённый,
В своей гордости тут решил,
Что дом отца отныне станет,
Не для него теперь уже.
Уже дойдя до ворот парка,
Он резко повернул назад.
И пошёл быстрыми шагами,
На железнодорожный путь.
(На соседнюю станцию)
А через час в Лондоне был он,
Твёрдо решив, не станет он,
В графство своё Букс, возвращаться,
Что новую жизнь он начнёт.
Четвёртая часть. Добровольное изгнание.
В столовой, вечером накрыли,
Того же дня на четверых.
Одно место было свободным,
«Где Генри?» - всех спросил отец.
Никто не знал. И Генри тётка,
Знав выкрутасы все его.
Нигель, отлично же там видел,
Как Генри в тот коттедж пошёл.
«Оставили его обедать,
Любезна же вдова та с ним.
«Но это скоро прекратится»,
С улыбкой возразил отец.
Обед к концу там подходил уж,
Вдруг камердинер тут зашёл,
И генералу письмо подал,
Тот подчерк Генриха узнал.
«Отец,
Я не прибавляю «дорогой», это было бы лицемерием с моей
Стороны. Когда вы получите это письмо, я уже буду на пути
в Лондон, затем пойду туда, куда повлечёт меня судьба, ибо
не хочу возвращаться под тот кров, который не могу считать с
своим. Я перенёс бы, не жалуясь ЛИШЕНИЕ НАСЛЕДСТВА,
может быть. я заслужил этого, но последствия, которые оно за
собой повлекло, слишком ужасны, чтобы я мог относиться к нему
без раздражения. Но зло уже сделано, и говорить об этом больше
нечего. Цель моего письма следующая. По смыслу вашего завещания
мне достанется тысяча фунтов стерлингов. Но не можете ли вы
выдать их мне немедленно? Тысяча фунтов после вашей смерти,
которая надеюсь, ещё долго заставит себя ждать, слишком
маленькая сумма, чтобы на ней было можно основывать какие - ни
будь надежды на будущее. В настоящий момент они могут мне
пригодиться., так как я решил покинуть родину и искать счастья под
более милосердными небесами. Если я найду в Лондоне у вашего
поверенного чек в тысячу фунтов на моё имя, это будет хорошо.,
если же нет, ваш отказ помешает мне уехать, но обращаться к вам
ещё раз с подобной просьбой, я, конечно, не стану. Поступайте как
вам угодно отец. Может мой милый брат Нигель, советов которого
вы так охотно слушаетесь, поможет вам и на этот раз.
Генри Гардин»
При первых словах генерал там,
Вскочил и на ходу же стал,
Читать письмо. А как закончил,
По полу сильно топнул он.
(Что задребезжал фарфор и хрусталь на столе)
«Что это значит, милосердный,
Боже!» - вскричал тут генерал.
«Что, дорогой отец? – Нигель же,
Медовым голосом спросил.
«Известия пришли дурные?»
«Известия! Известия!
Это гораздо уже хуже!»
«Можно спросить, а от кого?»
«От Генри!.. Негодяй! Мальчишка…
Неблагодарный! На, читай!»
Тот прочитал. «Да, неприятно.
И даже наглое письмо.
«Но что это значит, я ничего не понимаю»
И отец начал тут ругаться.
Как только он не поносил,
Генри… И выдал заверенье:
«Никогда сына не простит
Клянусь богом – будет наказан!»
«Да, вы правы, отец, - сказал,
Нигель, - я посоветую вам,
Свободу дать ему пока.
«Предоставить его самому себе, на время.
Возможно оставшись без поддержки вашей,
Он почувствует скорее свою зависимость от
вас и РАСКАЕТСЯ.
«Я думаю, тысячу фунтов,
Не надо ему посылать»
«Он не получит пока жив я,
Ни одного уже гроша.
«Пусть умрёт с голода или образумится!» - вскричал генерал
Лучшее средство, чтоб вернулся» -.
С лицемерным вздохом сказал,
Негель. И это замечанье,
Чуть – чуть смягчило гнев отца.
С глазу на глаз он там остался,
С бутылкой же портвейна там.
Вино сделало генерала,
Всё же добрее в тот момент,
Пошатываясь, в кабинете,
Он написал своей рукой,
Дрожащей, его приказанье,
Поверенному выдать чек.
Генри, на тысячу тех фунтов.
Затем немедленно велел,
На почту отнести письмо то,
Лакею выездному там.
(Желая сохранить всё это в тайне, генерал
Старался проделать всё это, как можно тише)
Генерал выпил тогда много,
Не мог судить насколько он,
Действовал осторожно. Ибо,
Нигель об этом всём узнал.
Подстережёт он там лакея,
Что не успел ещё ж уйти.
Взял у него письмо. И тут же,
Слуге другому ж передал.
(Этот посланец получил перед этим особые
Инструкции, вследствие их, письмо генерала
НЕ ДОШЛО до своего назначения)
Продолжение следует