Я никогда не рождался.
Мой дух мирно покоился в чаше лотосового бутона.
потом, чувствуя толкающее вперёд,
неумолимое движение энергии вверх,
пробиваясь шаг за шагом, из-под толщи суглинистых разложений,
отвоёвывая каждый миллиметр к лучам всеобъемлющего тепла,
мои лепестки наполнились соками силы и раскрылись.
снося болотную вонь, присоски пиявок и морозное покалывание в ночи,
следуя отражению небесной лягушки по водной дороге,
я лучился, так сильно, как мог, сияющим золотистым светом,
розово-белоснежным приютом нежности и чистоты.
В следующий раз открыл глаза,
когда яйцо упало с небес на землю.
жёсткая сухая ветка шкрябала тонкую кожицу,
ранки нудно саднили, так хотелось вернуться домой,
в скорлупу, или зарыться в пушистое оперенье предка.
но нужно было учиться летать самому.
я пробовал снова и снова, раз за разом срываясь и падая. о, новый дивный мир,
из тончайших перекрёстных потоков движения, палитры цветов, запахов и звуков!
он пленил меня настолько, что не смог вынести его красоты.
Потом у меня не было глаз.
чувствуя корой миллиарды ощущений, счастливо жил пару столетий.
касался мудростью и мощью всех, кто приходил под мои сени,
благословлял шелестом листьев, радовал плодами, обнимал размашисто кореньями,
укутывал вниманием и заботой, копошившихся в моих недрах существ.
они почему-то вечно боялись не успеть, попасть в такт годового циркуля,
страдали, мучились, спешили перетечь из одной формы в другую.
тогда успокаивал их, пропускал ветер в кузнечные меха сухого дупла,
раздувал скрипы, поднимал к птичьему гнезду
по извилистым сучьям стоны наслаждения,
растворял в звёздах колыбельную пустоты.
Снова и снова просыпаясь,
получая чувственный опыт в физическом проявлении,
наблюдая за процессами, растворяясь и тая в бытии,
я перестал спать.
Исчезла потребность примерки тел, как платьев,
все жизни силились в единый цикл завершения,
возвращение алхимика в состояние до разделения.
это и есть Путь.